От имени Земли
Шрифт:
– Мы тут натягиваем, пытаемся, но возникла проблема, – ответил Волков. – Та опора третьего, на которую он вначале криво сел, прогнулась. И мешает нормально тянуть, поэтому травим медленно, чтобы не зацепить.
Вот чертовщина. Кто же мог подумать, что погнутая опора может мешать натяжке тросов? Шан, ругаясь на очередную помеху, подошёл к ним. Сразу после посадки модуль выпрямился за счет пневморычагов – это делалось автоматически, для выравнивания пола по горизонту. Так что никто и не обратил внимания на погнутость. Чжоу согнулся и обошёл опору с тыла, под дном модуля. Вот это да.
– Дима, ты не увидел главного. Она не прогнулась, она вот-вот лопнет. Мари, иди быстрее во второй блок,
– Ого, чёрт. И правда, как я не заметил? – Дима спустился и, сгорбившись, подошёл к Шану, пока Мичико продолжала тянуть лебедкой, поправляя трос руками, чтоб он не зацепился за изогнутую дугой опору модуля.
Они стояли и смотрели на огромную трещину, примерно на две трети толщины опоры. Из-за неё она и погнулась. Когда монтировали коридор к первому модулю, её не было видно, и сейчас бы тоже не заметили, для этого и в самом деле надо было подлезть под модуль, а кому охота в неуклюжем скафандре протискиваться под многотонную махину?
Ага, вот и Мари. Выкинула из шлюза тяжеленную пластину с такой легкостью, будто она весила килограмм пять от силы. А на деле-то все пятнадцать. А потом вылезла сама, с терморезаком наперевес. Вот она, мисс Марс. Сила, ум, красота. Шан залюбовался. Когда-нибудь он и она… Впрочем, нет. Прочь такие мысли.
Вдруг опора заскрипела, начав сгибаться дальше в районе трещины, и модуль задрожал. Шан, стоя прямо под опорой, за мгновенье осознал то, что сейчас произойдёт. Разрыв. Падение модуля. Даже низкая сила тяжести не спасёт его. Перед ним, сбоку от опоры стоял русский, уже повернувшийся к шедшей к ним Мари. Он мог бы спастись, но почему-то замер под нависшей тушей модуля. Прощай, слава, окончена борьба Чжоу Шана. Это всё, что он успел подумать в тот момент, когда ударом ноги вытолкнул Диму из-под рушащегося модуля. Потом он услышал дикий крик Мари «Шааан!», что-то сильно ударило по стеклу шлема, разбив его, и китаец упал, мгновенно потеряв сознание.
Перед самым разгоном «Одиссея» ему позвонила мама. Разговор шёл по видео, и он видел, какое у неё счастливое лицо. Как приятно видеть мать счастливой.
– Шан, Лин родила дочку! – сообщила новость она, и из глаз Шана потекли слёзы.
Когда сестра родилась, ему исполнилось одиннадцать. Да, точно, он помнил, что только что сняли запрет иметь более одного ребёнка в семье, и родители не стали ждать – через год после этого в их доме появилась Чжоу Лин. Девочка была такой смешной. И такой слабой. Тот момент стал мигом необычайного счастья для юного Шана – мало у кого вообще была сестра. Это уже потом братья и сестры появились у многих, а встречались даже семьи с тремя детьми, но первые годы, пока он ещё был маленьким, иметь сестру считалось круче, чем иметь велосипед. Он сам ходил с ней гулять, катал в коляске и давал бутылочку со смесью. Это было приятно и почётно.
– Как они себя чувствуют, мама? Девочка в порядке? Лин в порядке? Можно ей позвонить? – спросил он.
Ах, Лин. О ней нужно было заботиться и тогда, когда она подросла. Родители работали и работали много, ведь содержать двоих детей было непросто. По законам только один ребёнок получал бесплатное образование и медицину, а на второго нужно накопить. Когда Шан узнал это, он поклялся, что, когда Лин подрастёт, сам станет оплачивать её учебу. Так что, когда сестра училась ходить и читать, он учил физику, математику и программирование. И это являлось частью заботы, заботы о её будущем.
– Они в порядке, обе! Позвони, конечно же, но попозже, Лин заснула, она долго рожала, – улыбалась мама.
В детстве Шан не мечтал
– Мама, а как назвали девочку? – спросил он, и мама заплакала, не стирая улыбки с лица.
– Лин назвала ее Шансинь – Звёздочка Шана. Она сказала, что её свет рано или поздно приведёт тебя домой.
Шан никогда не держал малышку на руках, никогда не катал на коляске. Он непременно должен вернуться к маме, сестре и племяннице.
Очнулся Чжоу на койке. Зрение медленно восстанавливалось, в ушах гудело. Сначала яркий свет жёг глаза. Потом глаза распознали какие-то тёмные пятна. В ушах стоял гул, сродни звукам под водой, как будто-то кто-то разговаривал, но отдельных слов не использовал. Шан попытался пошевелить руками. Те слушались. Уже хорошо. Неужели он жив? Постепенно пятна вокруг него превратились в размытых людей, а шум – в их голоса. Над ним стояли Крис, Мари, Дима и дрожащая Мичико. Он медленно покрутил головой. Видимо, Чжоу находился в больнице, на соседней койке полусидела Рашми и смотрела на него с тревогой в глазах.
– Привет, ребята, – Шан попытался улыбнуться, но это вызвало боль в щеках и под глазами.
– Привет, Шан! Жить будешь, герой! – улыбнулся Крис. – Дима, всё, можешь благодарить. А ты, Мичико, можешь извиняться.
Шан непонимающе взглянул на него и на японку. Благодарить? Извиняться? За что? И где он вообще?
– Я в третьем что ли? – пробубнил он опухшими губами. – Он не упал?
– Нет, я успела резаком отрезать трос, – сказала Мари. – Видишь ли, модуль всё же зацепил опору и натянул её. Из-за этого могло всё рухнуть, да. Только вот когда трос лопнул, он хлестнул тебя по шлему, пришлось быстро тащить тебя внутрь. Хорошо около третьего и были, сразу тебя в койку – и согревать, слегка порезало лицо и обморозило.
«Ничего себе, вот это приключение», – подумал Шан. Надо же, получить по лицу лопнувшим тросом на Марсе. Но всё равно многое непонятно. Причем тут Комацу?
– Причём тут Мичико? Я не понимаю…
– Чжоу Шан, прости меня, – разревелась девушка, закрыв глаза ладонями, – я не уследила за тросом, и он зацепился за болт на опоре. Я нагнулась посмотреть, что вы там обнаружили, и тут всё как заскрипит, задрожит…
Моментально сильно захотелось разозлиться, ведь он сразу не хотел её брать на работу. Ну ведь не хотел же. Что ж за наказание такое?
– Шан, это я виноват, не надо было Мичико доверять этот трос. Я тебя подвёл, а ты меня спас, выкинул из-под модуля, – сказал Дима, по-мужски пожав его руку, – а она тебе килограмм стекла из лица вытащила, лично все швы наложила и дежурила тут с тобой три часа. Такие дела.
Дима словно прочёл его мысли. И явно хотел защитить японку. Что-то между ними есть? Или только кажется?
– Мичико Комацу, спасибо, что зашила меня, я не злюсь, – слова дались на удивление легко. Может он и в самом деле не злился. А может просто устал и не хотел раздувать историю. Да и нет смысла теперь скандалить… Он жив, модуль цел, как-то всё чудесно завершилось.