От имени Земли
Шрифт:
Однако, Томпсон, судя по всему, нашла время и на такие измышления. Она считала, что экипаж формировали с учетом возможности последующего разбиения на пары. Ведь существовал риск того, что экипаж останется на Марсе навсегда. Эта мысль почему-то зацепила Джессику, и она часто обдумывала тему в дальнейшем, и чем дольше размышляла, тем более неприемлемым ей казался подобный подход. Какой-то бюрократ или психолог, а может даже сотрудник спецслужб принял решение и подобрал ей потенциального мужа? И кого же? Американца? Русского? Китайца? А может ещё хуже. Что, если саму Джесс подобрали для кого-то из них в жёны, взяли не столько за интеллект, а потому что она «подходящая»? Нет уж, Хилл вам не племенная кобыла!
После
Однако, как-то так сложилось, что после взлёта всё изменилось. И сегодня, в конце первой недели на «Одиссее», Джесс поняла, что именно. Когда она была на грани нервного срыва, юная Рашми Патил буквально повисла на ней и заставила улыбаться. Хилл запоздало осознала, что индианка характером во многом напоминала её дублёра: весёлый нрав, задор. Такая же навязчивая и вечно милая. Душа, опустошённая и ищущая близости, буквально в одну секунду полностью раскрылась перед Раш, как ранее перед Сарой. Патил очень быстро стала её лучшей подругой, вытеснив в мыслях несчастную, смотрящую на неё из иллюминаторов МКС, Томпсон.
Крис и пришедший с ним Айзек долго смотрели на фотографии, выслушивая возбуждённые комментарии Рашми и чуть более сдержанные и задумчивые пояснения Джессики. Ламбер почёсывал появившуюся в последнее время щетину, Айк подпёр рукой щёку в позе «мыслителя».
– Это совсем не то, что мы планировали найти на Марсе… – задумчиво наконец произнёс Кинг.
– Да, но нашли, – ответил ему Крис. – И это всё меняет.
– Или «это» само нашло нас, – добавила Джессика. В чём она была уверена, так именно в том, что объект, чем бы он ни был, специально прилетел через несколько дней после того, как люди основали колонию. В искусственности объекта она не сомневалась.
– А это может быть метеорит? – спросил Крис после некоторой паузы. Да какой метеорит, ты что, Кристоф! Он летел на стабильной высоте и вдруг очень резко приземлился, предварительно сбросив скорость. Метеориты так себя не ведут. Уж точно не в разреженной атмосфере.
– Нет, не может, – сказал Айк. – Не баллистическая траектория, совсем не баллистическая. Более того, учитывая гигантское ускорение, где-то триста метров на секунду в квадрате, то есть триста же, двигатели, которые гасили его скорость, необычайно мощны, в сотни раз мощнее наших, но нет и следов выхлопов, значит это явно не реактивная тяга.
Пилот сказал всё, что она и сама поняла, но простыми и понятными терминами, объяснив всё гораздо лучше, чем это сделали бы программисты или инженеры. Джесс поймала себя на мысли, что слегка завидовала Айзеку и Диме, которые ещё до миссии летали в космос, были военными лётчиками и понимали физику интуитивно, а не теоретически, как Мари, например.
– Значит завтра с утра мы отправимся туда. Сегодня готовим экспедицию. Недалеко, но сейчас я никого не пущу. Нужно собрать оружие, камеры, аппаратуру, понять, что делать с ровером, – вздохнул Ламбер.
– Надеюсь, оно не улетит до завтра, – промолвила Джессика, а сама подумала, что точно не улетит. Ей вдруг показалось, что объект специально дал себя сфотографировать, словно знал, когда «Одиссей» полетит над лагерем, и показал себя во всей красе, дав знать и о своём искусственном происхождении, и о своём точном местоположении. – Крис, а ты напишешь рапорт на Землю?
– Нет пока, – тот задумался и снова потёр щетину. Видимо, она его раздражала. – Надо больше о нём
Джесс знала, что это не камень, не игра света и не метеорит. И точно не пылинка в объективе. Или хотела думать, что знала.
– И мы с Джесс будем в составе экспедиции! – воскликнула Рашми Патил, после чего Крис повернулся к ней, сделал строгое лицо и открыл рот, чтобы возразить, но девушка перебила его. – Да, да, Крис, ты обещал, что завтра утром я иду на Марс. И в конце концов это мы с Джесс нашли марсиан!
Айк приобнял Раш и тоже попросил Криса не отказывать ей, а та повисла на его плече, как будто они всегда так себя вели. Джессика вздохнула. Почему так происходит? Почему они только что обнаружили инопланетян, а её волнует, что подруга нашла себе мужчину? Может и самой обратить на кого-то внимание, а не страдать фигней? Вот, к примеру, Кристоф Ламбер. Очень милый мужчина. Или Дима – он весёлый и умный. Даже Шан мог бы показаться ей интересным, он такой же спокойный и закрытый от эмоций, как и сама Хилл, такой же упёртый в работе и в целом весьма симпатичный молодой человек. А вот Раш, Раш выбрала Айзека, ну и ладно. Ну и пусть он высокий, сильный, добрый, весёлый! Не идеальный же он в конце концов… Стоп… Джесс, тебе-то какое дело? Идеальный или нет, высокий ли, сильный. Он же нравится Рашми, это её выбор, а не твой. Он нравится Раш, и всё тут. Хотя… а почему это так важно то, что он нравится Рашми? Тебе же он не нравится, так ведь, Джесс? Тебе же не нравится парень твоей подруги? Ты же подругу к нему ревнуешь, а не его к подруге?
Хилл сидела с открытыми глазами, пока все продолжали общаться, но взгляд её был обращён куда-то вглубь себя, и ушами она слышала не то, что происходит в комнате, а только свой внутренний голос. Боже, что вообще творится? Это же просто за гранью здравого смысла! Такое вообще ей не свойственно!
Краешком сознания, которое пыталось вернуться в реальность, она поняла, что Крис вроде не стал возражать насчёт завтрашнего участия Рашми, и в комнате уже обсуждали какие-то детали будущей миссии, суть которых она не могла выхватить из общего потока. А чай, чай и правда оказался хорошим.
Глава 5. Рашми Патил
Проснулась Рашми с осознанием того, что жизнь прекрасна, и это утро – особенно. В целом, человеку свойственно представлять прекрасное утро как-то так: синее небо с легкими облачками, морской бриз, тенистая беседка около пляжа, пение птиц, свежесваренный кофе и свежевыжатый апельсиновый сок. Рядом с тобой должен быть кто-то безмерно дорогой и, желательно, никаких планов. Полная свобода, огромная жизнь, невообразимый простор, чистый горизонт. Можно было бы ещё дополнить это хорошей машиной, на которой ты можешь умчаться вдоль моря туда, куда сегодня поведёт тебя дорога.
Утро на Марсе из всего этого списка могло обеспечить разве что кофе. За иллюминатором кают-компании раскинулся серо-рыже-жёлтый пейзаж: скалы-стены долины на горизонте, красная от утреннего солнца атмосфера. Да, рай для геолога, но ничего такого, что могло бы сделать утро прекрасным. Так что прекрасность создавалась внутри неё самой. Ощущение причастности к великим событиям всегда создаёт какой-то особый тонус, заставляет иначе глядеть на рыжую пыль и далеко не лучший кофе. Будь это всё где-то в её родном Пенджабе, увидь она такое за окном, решила бы, что проснулась на свалке, и ничего прекрасного в этом, само собой, не было бы. Немало радости доставляло растущее ощущение нужности. Причем не нужности, как специалиста, тут Рашми была на высоте. Она чувствовала, что нужна, как личность, как человек. И уже не только как подруга, но и как женщина. С каждым днём с момента посадки это чувство, понимание того, что она не одинока, только крепло.