От имени Земли
Шрифт:
– Твоя правда. А давай поищем время, когда он вернулся.
Мари начала выискивать все файлы с тем же положением «Одиссея» и изучать их. Несколько витков, но он на всех фотографиях. И вот на очередном снимке им предстала картина, где на фото их друзья… и чёрный объект.
– Они были там одновременно, почему же тогда не видели? – Нойманн взглянула на Диму. Тот недоуменно пожал плечами. Да тут такие версии в голову приходят, что сама диву даешься!
– Дима, представь, что они всё-таки вступили в контакт, но их всех подменили инопланетяне, и у нас на базе сидят пришельцы-клоны.
– Подожди строить версии, оставь это для жёлтой прессы, – Дима натужно улыбнулся, – давай попробуем разобраться, что же там происходило.
Они стали перелистывать фотографии от более поздних к сделанным раньше по времени. Однако, тридцать шесть кадров в секунду практически не давали движения, ведь из-за скорости полета «Одиссея», одна и та же точка запечатлевалась всего лишь на нескольких десятках снимков, то есть лицезреть её можно было лишь около секунды. Эту секунду ребята стояли у подножия холма, примерно на месте старого расположения объекта, а тот уже переместился на новое место.
Однако, когда они нашли кадры предыдущего пролета корабля над той точкой, перед тем, как команда подошла к холму, корабль инопланетян находился там же, где его обнаружила вчера Джессика.
– Получается, что всё-таки он никуда не улетал, ведь в дальнейшем всё время оставался на той же позиции, – прошептала Мари, словно боясь спугнуть объект на фотографии. – Подожди, а если он просто поднялся высоко? Они могли бы его не заметить.
– Тогда тень легла бы севернее, – уверенно заявил Волков. Точно. Она посмотрела на фотографиях на север, и тени там не было. Ан нет. Он мог подняться так высоко, что перестал бы отбрасывать тень. Мари знала, это легко. Нужно просто, чтобы его угловой размер стал меньше углового размера Солнца, а это около двадцати минут, или же одной трети градуса. Пока Дима на неё смотрел, она сделала простой расчёт на калькуляторе и поняла, что это около тридцати километров вверх. При этом НЛО расположился бы почти в два раза ближе к «Одиссею», и его размер на фотографии должен был бы увеличиться во столько же раз! Значит нет, это не рабочая гипотеза.
– Так, я перебрала несколько разумных версий, – сказала Мари, заметив, что Дима с любопытством взирает на то, что она там считает, – но все их пришлось отвергнуть. Приходится признать, что это нечто – невидимое, иначе как объяснить, что ребята ничего не заметили?
– Да, но ведь они всё там исходили. Даже если объект невидим, в него бы врезались. Рашми сказала, что ребята в радиусе метров двухсот обошли всё с металлоискателем. Трудно было бы не врезаться в такой крупный предмет. Или он стал ещё и проницаемым? – голос у Димы был действительно удивлённым.
– Думаю, он взлетел выше, чтобы в него не врезались. Но не сильно, подняться на несколько метров было бы достаточно. Что могло ему помешать? Очевидно же, что он обладает какими-то невероятными двигателями, которые позволили затормозить мгновенно, ты же помнишь. Предположить, что такой двигатель легко может обеспечить статичное зависание в воздухе, вполне логично. Что вкупе с невидимостью делает
Волков задумался, медленно кивая головой и глядя то ли в экран на фотографию, то ли сквозь него.
– Знаешь… – начал говорить он и снова завис, глядя уже Мари в глаза, – я вот думаю, он переместился, потому что не хотел быть обнаруженным. Но при этом всё равно остался там, рядом. Как будто просто не хотел, чтобы его точное местоположение в тот самый момент стало известно команде.
Так. И к чему ты это говоришь? Она слегка склонила голову влево, как часто делала, показывая, что слушает собеседника, и приподняла правую бровь, что в данный момент означало «не понимаю, о чём вы, но скорее всего вы не правы». Дима помолчал секунд пять и продолжил:
– Я просто пытаюсь рассуждать с позиции военной тактики. Будь объект агрессором, то он бы оборонялся, а не отлетал в сторону. У нас были бы трупы или раненые, точно. Будь он разведчиком, то улетел бы вовсе, незачем оставаться в ста метрах от прошлой точки. У меня только одна теория: это парламентер, и он хочет, чтобы в целом мы знали где он, но почему-то спрятался от группы в тот конкретный момент. Что-то вынудило его. Но он остался недалеко, чтобы мы снова отправились на поиски.
Мысль промелькнула вспышкой в её мозгу.
– Дима, ты помнишь, как они описывали те минуты? Айк залез на холм с вашим протокольным ружьем. Так вот, они испугались Айка!
Волков снова «подвис», глядя в её глаза и слегка щуря свои. Потом отрицательно помотал головой, и произнёс:
– Нет, Мари, они не боялись. Но ты, скорее всего, права. Думаю, это просто протокол. Когда ты ждёшь кого-то на переговоры, а тот приходит с оружием, ты не начинаешь переговоры, а прячешься. Они совершили ошибку, взяв ружья, надо было прийти с белым флагом и цветами.
Вдруг он ткнул пальцем в экран.
– А где тень? – спросил он, водя пальцем вокруг объекта.
– Что? Какая тень? О чем ты? – не поняла Мари.
– Как о чём? Раньше, когда он летел в воздухе, под ним была тень, а сейчас он, по твоей теории, снова в воздухе, но тени нет. Значит объект не висит в воздухе? – Волков хлопнул в ладоши, как будто был её оппонентом и смог опровергнуть теорию. Ну куда ты лезешь, пилот? Нойманн – доктор физико-математических наук, специалист по оптике и электродинамике, а также по специальной теории относительности. А ещё геофизик, немного химик и, в целом, одна из умнейших женщин своего времени. Ещё в институте её называли Мари – новая Кюри, подчёркивая разносторонность её ума. Неужели Дима надеялся подловить девушку на невежестве?
– Дима, если объект невидим для глаза, значит он пропускает все фотоны. И тени от него не будет, – сказала она. Ну и что ты сможешь теперь добавить?
– Но если он пропускает все фотоны, то как тогда мы его видим на фотографии? – спросил Волков.
Вот тебе и раз. Мари начала экстренно искать ответ в голове, но его не было. Паника и растерянность. Надо срочно найти решение, и она точно сумеет, но нужно немного времени всё обдумать. Как бы получить это самое время? А, ну конечно же…