От имени Земли
Шрифт:
Дима вздохнул, глядя на весёлых Мичико и Криса, и подумал, что они слишком уж хорошо смотрятся рядом. Девушка была ниже француза сантиметров на пятнадцать, с длинным чёрными волосами, в космосе обычно заколотыми на макушке, с длинными ногами и очень тонкой талией, придающей её японской фигуре немыслимое очарование, подчёркивая и делая притягательными бёдра и грудь. Когда она улыбалась, на её щеках появлялись ямочки, у Мичико были большие глаза и алые губы, и Крис часто заставлял её улыбаться. Смотрелась бы она столь же хорошо с ним? С его светло-русыми волосами, веснушками и немного оттопыренными ушами? Да, он был выше француза, но немного, сантиметров на пять. Да, он был мускулистее, всё же армейская подготовка давала о себе знать. Да, его глаза, доставшиеся от отца, были голубыми, но со славянской простотой, в них не было какой-то притягательности. И в целом он выглядел как типичный Алёша Попович из мультфильма, а
14
Точки Лагранжа, или точки либрации – точки в системе движения двух тел, в которых тело с малой массой останется неподвижным относительно этих тел. Пятая точка следует за планетой на отклонении в шестьдесят градусов, находясь в прямой видимости с планеты и с другой стороны Солнца. – Прим. авт.
– Да, Дима, мы как раз заканчиваем. Хорошо, что проверили. У третьего модуля третий маневровый странные отклики давал при тестах платы. Перепрошили, – раздался голос немки в наушнике.
– У третьего третий. Проверьте четвёртый у четвёртого ещё, – пошутил Дима и задумался. Это он должен был заметить. Чертовщина. Слишком много думает о Мичико и мало о работе. Так и до аварии недалеко. На третьем модуле будут спускаться Кристоф и Рашми Патил, индийская девушка, восьмой и последний член экипажа, составленного из представителей держав-участниц программы колонизации.
Сейчас Рашми занималась приготовлением корабля к консервации и длительному маневрированию. Именно «Одиссей» обеспечит связь с Землёй, выступит резервной точкой отступления. Для последней задачи первый модуль, пилотируемый Айзеком и Мичико, и второй модуль, с Димой и Мари, были оборудованы взлётными движками. Любой из них, после сброса груза, способен вывести обратно на орбиту всех восьмерых членов экипажа.
Третий и четвёртый модули несут больше груза и меньше топлива и не предназначены для обратного полёта. Для них завтрашняя посадка – билет в один конец. На этих модулях было всего по три маневровых и не было четвёртого, взлётного двигателя. Конечно же, Мари поняла, что он всё знает, и восприняла его слова как шутку. А год, проведённый вместе, так же ясно дал ей понять, что за шуткой он спрятал нервозность и чувство вины. Поэтому никто не стал развивать тему.
– Понятно, – ответила она, – в общем, я сейчас вызову Джесс, и она ещё контрольную проверку сделает. В назначенное время всё пройдёт гладко, я уверена!
– Не надо её вызывать, я сам позову. Айк попросил, чтобы мы вместе проверили, – Дима сделал акцент на «попросил», всячески демонстрируя, что Кинг, хоть и капитан, не приказывает ему, а именно просит.
– Хорошо, давайте, – Мари разорвала связь и, видимо, вернулась к работе.
Джессика как раз закончила помогать Рашми и попросила разрешения сначала перекусить. Дима не возражал, ведь если она просит перекусить, значит надо перекусить. Обычно Хилл готова пахать как бык. И раз сейчас ей нужен перерыв, то лучше не спорить. Иначе она будет злая, уставшая и невнимательная, а ему вовсе не хотелось ещё одного инцидента, вроде отказа маневрового, тем более на модуле, который не управляется профессиональным пилотом вроде него или Айка. Так что проверить надо всё максимально внимательно.
За минут двадцать, пока Джессика обедала, он тоже решил привести мысли в порядок. Однако, в кают-компании это было непросто. А всё из-за этих Мичико и Кристофа, которые о чём-то мило шептались, глядя в планшет француза. Вряд ли разговор был профессиональным,
Вообще Диме казалось, что его терзания и увивания за Мичико являются для экипажа секретом, ведь он старался прятать их от всех, пока не получит хоть каких-то встречных знаков. Хотелось надеяться, что и Крис ничего не подозревает, а все его приколы над Димой связаны с нарастающим волнением от предстоящей задачи, а вовсе не с японкой. Если бы всем стали известны его притязания и отношение к Мичико, то он бы прослыл неудачником, будучи запертым в узком коллективе на Марсе на три года. Это была болезненная тема, так как ещё с лётного училища у него всё не складывалось с женщинами. И даже когда он был зачислен в отряд космонавтов, ему не удавалось построить постоянные отношения, случалась только всякая несерьёзная ерунда. Ни разу не было такого, чтобы он влюбился круто и бесповоротно. Может и сейчас это было вызвано лишь безысходностью, потому что они все закрыты в консервной банке? Если так, не стоило ли выбросить всю муть из головы и внимательнее присмотреться к Мари?
Немке он явно нравился. Рождённая в Берлине у выросших в ГДР родителей, она с каким-то особым пиететом относилась к русскому космонавту, была предупредительна, покрывала, как сейчас, его косяки, и в целом с удовольствием с ним общалась. Её отношение к нему вполне могло бы перерасти в какие-нибудь чувства.
Русые волосы Мари, её зелёные глаза, фигура, запах и даже немецкий акцент были как-то роднее и понятнее. Она была ростом с Мичико, но чуть более округлая и с чуть более длинными ногами, что, Диме, несомненно, нравилось. Однако, хотя немка и была красива, сколько бы он ни пытался думать о ней, его мысли возвращались к улыбающейся, немного курносой Мичико с большими чёрными глазами. Стоящей в обнимку с обаятельным шатеном. Чёрт, ну почему?
Так мысли в порядок не привести. Дима тряхнул головой, оттолкнулся от стены, где он зависал, невидящим взором пялясь в планшет, и поплыл к выходу – люку в полу помещения. Добравшись до центра комнаты, он повернулся к Кингу и сообщил:
– Айк, мы с Джесс договорились, всё сделаем. Я отчаливаю к модулям, подожду её там.
Айзек к тому времени уже оторвался от иллюминатора. «Одиссей» входил в тень Марса, Солнце появилось над горизонтом, начало слепить, и стекло затемнилось, так что он тоже завис около окошка с планшетом в руках. Оторвав голову от экрана, Кинг посмотрел на Диму и ответил:
– Да, проверь, пожалуйста, как следует. Шан сказал, что они с Мари выявили неполадки в третьем модуле и исправили, – в словах и глазах капитана считывался легкий укор.
Ну разумеется, Чжоу ему отчитался. Во всём, что касалось работы, китаец был весьма щепетильным и ответственным. Он свято верил в то, что, если кто-то назначен главным, ему надо сообщать о всех деталях. Мари могла бы и промолчать, но только не Чжоу. Тот даже подумать не мог, что подставляет Волкова, просто делал своё дело. Молодец, чёрт его побери. При этом, если они играли в карты или ещё в какие-то игры (а чем заняться год в полёте, если пить толком нельзя?), то и честность, и ответственность мгновенно куда-то пропадали, словно работал ты с одним человеком, а дружил с другим. Для выросшего в России Димы это казалось странным, он-то был одинаков и в личном общении, и в рабочих вопросах. В общем, Чжоу его сдал.
– Да, Мари мне сказала, я проверю, – Волков отчалил к двери и поспешил, в буквальном смысле, провалиться сквозь пол. Не хотелось бы, чтобы Мичико заметила, как он оправдывается за реальный косяк. Обычно с ним такого не бывало – все погрешности были ерундовыми. А тут надо же – прошляпил движок!
Посадочные модули, они же элементы будущей колонии, крепились по четырём сторонам длинного цилиндрического корпуса «Одиссея», как грибы-паразиты на стволе дерева. По шесть метров в диаметре и по десять в высоту, они были рассчитаны как блоки для проживания на поверхности красной планеты, способные поддерживать внутреннее давление и максимально отражать или поглощать, но не пропускать сквозь себя солнечную радиацию, которая была бичом как космоса, так и любой безатмосферной планеты. Эти модули несли и топливо, и оборудование, и воду, и запас воздуха. Для безопасности колонии в целом и при посадке в частности системы третьего и четвёртого дублировались, равно как и системы первого и второго. Никто не хотел думать о таком, но схема рассадки предусматривала то, что кто-то из них мог погибнуть, но миссия должна была бы продолжиться.