От Лили Эванс с любовью
Шрифт:
Конечно, она была уверена, что я поддерживаю с Кирой связь. И нам бы не поздоровилось, если б так оно и было. Но не Кира волновала меня сейчас.
– Если ты любишь Джеймса, зачем помогала подставить его? – продолжила расспросы я.
– Я надеялась, что он изменит своё решение и присоединиться к нам, - выдохнула Кристен, подавив в голосе нестерпимую горечь.
– Этого бы не произошло, - твёрдо сказала я.
– Я знаю.
Секунды молчания тянулись мучительно долго. И всё же время было моим единственным спасением. Джеймс, если бы он только знал, с кем я… Жив ли он? Живы
– Зачем тебе всё это? – спросила я, в надежде выиграть время. – Твой отец ведь был, кажется, маглорождённым?
– Ты имеешь в виду Джеральда Эйна? – повела плечом она. – Да, маглорождённым. Но, видишь ли, он не был моим отцом ни по крови, ни… - она на миг запнулась, уступив место секундной слабости. – В общем, он знал, что я не его дочь, а потому не любил меня. А я всё пыталась понять, почему? – она приблизилась ко мне, вглядываясь так, словно это я сегодня даю ответы на мучающие её вопросы, - Ты ведь знаешь, что это такое, Эванс? – она глухо засмеялась, когда я сглотнула, вспомнив все свои чувства при виде их с Джеймсом вместе.
– И мне было больно. Ведь он постоянно меня изводил, пакостил по мелочам, отравляя мою жизнь. И когда в четырнадцать лет, я узнала, в чём причина… я возненавидела его в тысячу раз больше, чем он меня. Это не повод ненавидеть ребёнка только потому, что в нём течёт не твоя кровь!
Я поражённо молчала, удивлённая такими откровениями. Глаза Кристен лихорадочно блестели, как у помешенной, щёки горели, она была страшна и в то же время невозможно красива в своём гневе.
– Знаешь, как я вычислила вашу Эммелину? Да, - кивнула она, - я давно поняла, что Вэнс с вами заодно. Однажды увидела её лицо, когда кто-то упомянул при ней её отца. Мы с ней похожи, не правда ли? Я слышала, её папаша убил её мать и изнасиловал свою собственную красавицу-дочку… Что, разве ты не в курсе?
– Я знала только про мать, - машинально ответила я, чувствуя, что кто-то словно дал мне под дых. Эммелина, всегда такая утончённая, такая… Нет, это просто невозможно…
– Прелестно, правда? Так вот, я узнала эту ненависть в её глазах, потому что сама чувствовала когда-то тоже самое. И она не остановится, пока не сделает тоже самое, что сделала в своё время я…
Слова Эммелины гулким эхом отозвались где-то в памяти.
– Ты убила его? – не узнав собственного голоса, спросила я.
– Да, и свалила всё на мальчишку-магла из нашего городка, - отозвалась Эйн, хищно улыбаясь.
«Ты чудовище!» - вертелось у меня в голове. Жалость, недавно пробудившаяся во мне, растаяла как дым. Неужели природа могла так ошибиться, поместив монстра в такое прекрасное, милое создание? «Обстоятельства сделали её такими» - пропищал голос совести. Чего не хватало этой девушке?
– Ты не ответила на мой вопрос. Зачем тебе всё это? – как можно спокойней произнесла я.
– Мой настоящий отец примет меня как родную дочь, если я оправдаю доверие его господина. Мой сводный брат и его мамаша не очень-то рады такому родству, но и им придётся считаться со мной. Тем более что у Малькольма кишка тонка. Он залил свои руки кровью только сегодня.
– Малькольм? Мальсибер? – хмыкнула я. – Он…
–
– Тебя просто использовали, - вздохнула я. – Я видела лицо Мальсибера сегодня. Убийство для него развлечение, для которого нужно определённое время и место. Вы же с Эриком были просто пешки. Те, на кого, если что-то пойдёт не так, можно всё повесить, - я смело взглянула на её пылающее гневом лицо. – Поэтому-то ты и не на Слизерине.
– Выискалась умная, - ответила она после секундной паузы. Мои слова достигли цели, посеяв в ней крупицу сомнения. – Что ж, о себе-то ты позаботиться не смогла.
– Не глупи. Моя смерть лишь ухудшит твоё положение, если не погубит тебя окончательно. Не убивай меня, а признайся во всём сама, - зашептала я, хватаясь за тонкую ниточку спасения. – Дамблдор учтёт это и не даст тебя в обиду. Ты сможешь начать всё заново…
– Не убивать тебя? – задумчиво произнесла Эйн, поднимая с парты стакан, в котором на дне плескались остатки выпитой мною воды. – Не хочу тебя огорчать, милая, но я уже тебя убила.
Шах и мат, глупо было проиграть вот так. Болтая здесь с Кристен, лелея надежду на спасение, я и не подозревала, что смертный приговор уже подписан. Вот оно объяснение неприятному горькому привкусу воды и внезапным откровениям моего врага. Всё это время яд растекался по моим жилам, наполняя и отравляя меня. Как же можно было быть такой дурой? Теперь меня не спасёт никто и ничто, разве что ….
– Ты удивлена? – Кристен звонко рассмеялась. – Твой дружок Снейп тоже удивится, когда узнает, кому предназначался яд. Что ж, - она взглянула на часы, - поздравляю, мы как раз уложились. У тебя есть ещё две минуты. Можешь сказать пару слов Джеймсу, я обязательно всё ему передам.
– Он не любит тебя. И мне тебя жаль, - я мстительно улыбнулась, почувствовав, что ком подступает прямо к горлу. Перед глазами начало темнеть. – Тяжело, наверное, знать, что все, чьей любви ты так упорно добивалась – твой названый отец, твой настоящий отец, Джеймс – все они никогда тебя не любили!
– Заткнись, - закричала она, схватив меня за горло. – Джеймс любит меня, любит, слышишь!
– Ты знаешь, что это не так, - задыхаясь, прохрипела я.
– Иначе не тратила бы столько времени, переубеждая меня. Ты хочешь доказать мне, что ты победила. Что ж, ты можешь убить меня. Но это ни на шаг не приблизит тебя к его сердцу. И всё же… я прощаю тебя.
Кристен резко выпустила меня, отступив на шаг, но дышать по-прежнему было тяжело. Яд начал своё разрушительное действие, и, мучаясь от невыносимой боли, я медленно сползла на пол. Эйн смотрела на меня, не мигая, со всей ненавистью, на какую была способна.
– Пусть так, - холодно признала она. – Тогда я с ещё большим удовольствием посмотрю, как ты корчишься в предсмертных муках, Лили Эванс.
Пальцы дрожали, не слушаясь меня, когда я нащупала надетый на левое запястье браслет.
– Прощай, Лили, - прошептала Кристен.