От Лили Эванс с любовью
Шрифт:
– Я как-то не подумала об этом… К тому же, всё произошло не сразу. Когда я вошла, они просто целовались на диване. Даже не знаю, почему я задержалась понаблюдать за ними. Ты… - я встретилась с ним взглядом. – Тебя уже к тому времени не было около гостиной.
Джеймс коротко кивнул, принимая этот довод. Но выглядел он при этом весьма подавленно.
– Джим, - к нам подскочила Кристен. Как всегда не вовремя. Но сегодня я не почувствовала обычного прилива зависти. Только досаду и даже… жалость.
– Извини, Лили, - кивнул мне Поттер, давая Эйн увести себя.
– Выглядишь лучше, чем вчера вечером, - вместо приветствия крикнул
– Привет, Нэнси, - шепнула я, подсев к ней. Девушка вздрогнула, переводя на меня полные тоски и отчаяния глаза.
– Здравствуй, Лили, - откликнулась она, слегка отстранённо. – Тебе уже лучше?
– Да, - я неловко положила руку ей на плечо. – Ты в порядке? Ты наверно и не ела ничего совсем…
– Его же не отправят в Азкабан? – выпалила Нэнси, обратив на меня блестящие глаза, выдававшие с головой все её страхи. Я живо вспомнила себя саму, ребёнком, и все свои чувства, когда Северус рассказал мне о дементорах. Тогда я боялась, что меня отправят в волшебную тюрьму за использование магии, и одна эта мысль сковывала сердце ледяным ужасом. Теперь этот ужас слезами застыл в больших карих глазах напротив. Вот только боялась Нэнси не за себя, а за человека, который чуть не убил её этой ночью. «Этого Воландеморту у нас этого не отнять, - подумала я. – Он может заставить нас плясать под свою дудку, превратить в тупое стадо пугливых мышей, но предать друг друга… Нет, этого он сделать не в состоянии».
– Конечно нет, - искренне произнесла я. – Он ведь был под Империусом, он не может быть судим как преступник. Джон ведь вернулся, и Логан вернётся. Не переживай. И… - я вновь посмотрела на чистую пустую тарелку, - поешь хоть немного.
В это время к столу подошёл Джеймс. Не найдя меня рядом с друзьями, он чуть нахмурившись пробежал глазами по лицам сидящих. Махнув ему, я оставила Нэнси и присоединилась к уже набившим желудки мародёрам.
– Что скажешь, Лили? – лениво поинтересовался Сириус.
– А что сказать? – фыркнула я. – Хорошо, что ещё никто не погиб… Но ситуация катастрофическая, - и это была не преувеличение. До этого ни на кого не нападали прямо в гостиных. – Надеюсь, Дамблдор что-то предпринимает…
– Дамблдор? – скривился Сириус. – Ты внимательно осмотрела сегодня зал?
Я оторвалась от тоста, кидая взгляд на преподавательский стол. У меня тоскливо засосало под ложечкой, когда я обнаружила, что директорское кресло пустует.
– Дамблдора вызвали в Министерство ночью, - пояснил Люпин. – И, похоже… он больше не директор.
– Ну нет! – возмущённо ахнула я. – Кого же они найдут на его место?
– Надеюсь, что это нам и хотят сегодня сказать, - откликнулся Джеймс. – Попросили никого не расходиться после завтрака, - пояснил он.
– Что за чёрт? – проворчала я, теряя всякий интерес к своему тосту. – Что вообще происходит?
– Мне тоже интересно, - Ремус задумчиво поднял глаза вверх. – Вам не кажется, что сегодня чего-то не хватает?
Вслед за ним мы дружно подняли глаза. Чистое февральское небо и яркое солнце, подмигивающее
– Нет почты, - высказал мою мысль вслух Джеймс.
– Чёрт с нею, - отозвался Блэк. – Меня куда больше интересует, почему Браун не додумался просто пальнуть в Эванс Авадой и почему на её крики не высунулся ни один младшекурсник, в то время как…
Но договорить он не успел. Страшный грохот заставил всех вздрогнуть и обернуться к преподавательскому столу.
– Хагрид! – крикнула я, не помня себя. Голова великана теперь покоилась прямо на столе, расколотив стоявшую перед ним чашу. Мадам Помфри, сидевшая рядом, поспешила лесничему на помощь, но тут же сама опустилась в кресле, устало склонив голову, словно бы засыпая.
– Что происходит? – крикнула МакГоннагалл, вскакивая со своего места. Но тут же неведомая сила сморила и её. Один за другим преподаватели закрывали глаза, плюхаясь лицом прямо в недоеденные порции.
– Их что, отравили? – громко воскликнул Питтегрю.
– Не может быть, всю еду проверяет профессор Блишвик, - громко возразила Линда.
Сам преподаватель по защите от тёмных искусств, сидел абсолютно неподвижно в своём кресле, с любопытством наблюдая преображения коллег. Казалось, происходящее только забавляет его.
– Это он, Блишвик, - одними губами произнесла я. – Господи, помоги нам.
Профессор поднялся, обводя застывший в молчании зал внимательным холодным взглядом. Тонкие губы изогнулись в издевательской ухмылке. Его шаги к трибуне, за которой обычно произносил речи Дамблдор, в полной тишине гулко отдавались угрожающим эхом.
– Теперь вы видите, что ваши преподаватели – не более чем беззащитные клоуны в цветастых мантиях, - вкрадчиво произнёс он, махнув рукой на застывших прямо посреди утренней трапезы учителей. – Они не в силах защитить вас. А значит, они не вправе навязывать вам выбор. Власть меняется, - повысил голос он, сосредоточенно вглядываясь в напряжённые лица студентов. – Падение Министерства – всего лишь вопрос времени, а падение Хогвартса – реальность, которая свершится уже сегодня. И от вас зависит, будите ли вы в рядах творцов нового, лучшего, очищенного от грязнокровной заразы волшебного мира, либо станете забытыми историей жертвами, имевшими глупость встать на сторону проигравших. Я призываю вас очистить Хогвартс немедленно, истребив грязнокровок и предателей крови всех, до последнего. Министерство магии, Дамблдор, учителя - все они предали вас, позволив страху наполнить ваши сердца. Истребим грязнокровок – и в Хогвартсе воцарится мир и справедливость под знаменем нашего единого вождя лорда Воландеморта!
Его голос повышался, кидая зёрна ненависти в уже подготовленную, пропитанную страхом, подозрительностью и недоверием почву. Словно под действием ядовитого дурмана, глаза студентов загорались недобрым огнём, кулаки сжимались, готовые ринуться в бой, разум помутился, оставляя лишь жгучее желание убить, разорвать, уничтожить всё то, что отнимало покой и нарушало привычный мирный ход жизни. Слишком долго враг находился в тени и вот он вышел на свет. И этот враг – грязнокровки. Возможно, завтра, вновь став людьми, все, кто готов был в эти долгие мгновения блишвикской речи стать «творцом нового мира», по новому взглянут на принятые ими решения, но сегодня, сейчас, во власти коллективного безумия, это были звери, ждущие момента, чтобы вонзить зубы в чужое ненавистное тело.