От любви до ненависти
Шрифт:
– Спасибо, Слава, я за рулем. Ты мне фотографии передай, пожалуйста!
– А, сейчас! – Слава полез в стол и вытащил несколько карточек. На обратной стороне их были написаны фамилии и адреса изображенных людей.
– Спасибо, Слава! – я схватила фотографии и кинулась к выходу.
– Как там Жора-то? – крикнул Слава мне вслед.
– Да Жора лучше всех! – ответила я на бегу. – Чего ему сделается-то?
Заведя машину, я двинула в общежитие. Стоял уже поздний вечер, на улицах была темень. Я
– Это опять я, – мило улыбнулась я ей. – К Наташе можно?
– Да что ж, проходите. Ненадолго только, поздно уже.
Я поднялась на второй этаж в комнату номер пять. Наташа была у себя. Она все так же держала в руках ненавистный учебник русского языка и уныло перелистывала страницы.
– Наташа, ради бога, прости, что отвлекаю, но мне нужно увидеть Дашу.
– Дашку? Это еще зачем? – нахмурилась Наташа. – Опять вам чего-нибудь нагородит!
– Наташа, очень нужно! Уж я разберусь, что правда, а что ложь!
– Ну ладно, – согласилась Наташа. – Пойдемте, Полина Андреевна.
– Ты была на катке?
– Да, была. Но Дашка не захотела больше говорить об этом. И так, говорит, ты меня за какую-то шпионку держишь!
– Ну ладно, сейчас разберемся.
Мы прошли по коридору в комнату номер восемь, и Наташа постучала в дверь.
– Иду-у! – пропел веселый голос, и следом неунывающая Даша открыла дверь.
– Даша, Полина Андреевна хотела с тобой поговорить, – сказала Наташа.
– Опять? – скривилась Даша. – Я же все уже рассказала! Потом сами меня ругать будете, что я любопытная и сплетница!
– Не будем, не будем, – успокоила ее Наташа. – ты уж меня извини, Даш, я просто расстроилась сильно!
– Да ладно, чего там, – проворчала незлопамятная Даша и снова расплылась в улыбке. – Чаю хотите?
Замерзла я сильно, поэтому от чая на отказалась. Наташа тоже. Даша наполнила чашки и достала яблочное варенье. Жили девчонки явно скромно. да это и понятно, откуда им денег-то брать?
Я старалась не налегать особенно на варенье, хотя оно было очень вкусным.
– Дашуль, так ты можешь опознать этого мужчину, который был с Аленой?
– Думаю, да! – уминая варенье, тряхнула головой Даша. – Узнаю!
Я молча вынула из сумки фотографии и разложила перед ней.
Даша вопросительно посмотрела на меня и облизнула липкие пальцы.
– Вот, взгляни. Есть ли среди этих людей тот, кого ты видела с Аленой?
Даша взяла фотографии в руки и принялась перебирать их.
– Вот он! – сказала она, едва дошла до третьей фотографии, ткнув сладким пальцем в изображенного на ней мужчину.
– Даша, ты уверена?
– Абсолютно, – прикладывая руки к груди, ответила Даша. – Верняк!
Я
Наташа взяла у меня карточку и с интересом посмотрела на красивое лицо мужчины.
– Да-а, – протянула она. – В такого можно влюбиться! Теперь я Алену понимаю. Хотя Максик тоже очень даже ничего, – заступилась все-таки справедливая девочка за Алениного жениха.
– Ладно, еще неизвестно, любила ли она его, – сказала я, вставая и убирая фотографии обратно в сумку.
– Полина Андреевна, – попросила Наташа, трогая меня за рукав. – Вы мне сообщите, когда все узнаете? Ну, было ли между ними что-нибудь?
– Хорошо, Наташенька, сообщу, – заверила я ее и полезла снова в сумку. – Вот… – я достала две пятидесятирублевые купюры и протянула их по одной девчонкам. – Возьмите. И спасибо вам, девочки.
Девчонки наперебой загалдели и замахали руками, отказываясь наотрез брать деньги. Но я была непреклонна.
– Берите, берите! Хоть мороженого поедите вдоволь. А если не возьмете, я вам даже и звонить не буду!
Поворчав немного, Даша убрала деньги. Наташа, посмотрев на нее, а потом на меня, сделала то же самое.
– Счастливо! – улыбнувшись, сказала я и вышла из комнаты.
Эти деньги я потом сдеру с Максика. Хотя, если даже и не сдеру, мне не будет их жалко. Для этих полуголодных девчонок, родители которых наверняка живут где-нибудь в деревне и перебиваются сами еле-еле – не жалко.
Так, теперь надо решать, что делать дальше, – подумала я, выходя на улицу. После чая щеки мои раскраснелись, я согрелась, и стоять на морозе совершенно не хотелось. Я быстро юркнула в машину и включила печку. Было бы очень хорошо наведаться к Павлову прямо сегодня. Но я понимала, что ехать к нему можно только с Жорой. Одной мне он ничего не станет говорить. А Жора вряд ли захочет сегодня куда-то ехать. И пока я его уговорю – как раз наступит завтра. А назавтра у меня, как назло, целый день занят в спорткомплексе. Черт, что же делать? Неужели придется потерять целый день? Нет-нет, так точно не пойдет! Что же придумать, ведь Жора ни за что не поедет один? Похоже, нужно позвонить Ольге. Надеюсь, она уже пришла в себя от шока, испытанного от работы продавца?
Приехав домой, я подошла к Жоре, села к нему на колени, стараясь не давить на больную ногу, и крепко обняла. Овсянникову было все-таки больно, потому что лицо его скривилось, но он держался изо всех сил, стараясь не выдавать своих чувств. Жора просто боялся меня спугнуть: довольно редко я проявляла по отношению к нему такую нежность. Жора даже дыхание затаил.
– Жорочка… – прошептала я тихо. – Жора, милый…
– Да, дорогая, – откликнулся Овсянников дрожащим голосом.
– Ты знаешь, чего я хочу?