От ненависти до любви путь труднее
Шрифт:
Но вместо этого, я смогла лишь выдавить жалкое:
— Почему ты спрашиваешь?
— Ты знаешь почему, наверняка, мама уже все тебе рассказала. — хмыкнул отец.
— Это похоже на нее, ты прав.
— Милая, ты уже совсем взрослая. А новость о внуке, просто выбила меня из колеи. Это еще один неопровержимый факт того, что моя дочь выросла. — на секунду папа притих, и я еще теснее прижалась к нему, вдыхая такой родной запах.
Это тот самый момент единения отца и дочери. Душевный момент, когда кажется будто вы видите души друг друга.
—Ты станешь таким же родителем для своего ребенка, как и мы с Элизабет для тебя, но… для меня… Я никогда не перестану видеть свою маленькую Китнисс. Ты всегда останешься для меня маленькой девочкой, которую нужно оберегать и защищать. Девочкой, которой буду нужен я. — я чувствовала в его голосе надломленность и грусть.
— Я всегда буду нуждаться в тебе. Ты же знаешь, что мы половинки одного целого, Мы Эвердин. — папа чуть улыбнулся на это высказывание. В детстве это была наша фраза, — Помнишь, что ты говорил потом?
— Я говорил, чтобы не случилось, я всегда буду рядом с тобой.
— А я отвечала, что пусть даже ничего и не случается, я все равно хочу, чтобы ты был рядом со мной… — первый раз я сказала это в семь лет.
Тогда мне приснился кошмар. Мама была в командировке, папа остался один на наше с Прим попечение. Я помню, как плакала и с криком проснулась. Отец просто ворвался в мою комнату, будто это ему приснился плохой сон, а не мне. Это не удивительно, ведь это был первый раз, когда он оставался один с двумя маленькими детьми. Помню, как папа присел на край кровати и включил светильник. Я тут же забралась к нему в объятия, и он крепко прижал меня к себе. Тихо укачивая меня, он и сказал:
Flashback
— Мы половинки одного целого, Китнисс. Мы же Эвердин. И что бы ни случилось с тобой, я всегда буду рядом.
— Пап? — всхлипывая, протянула я.
— М?
— Пусть ничего и не случается, я все равно хочу, чтобы ты был рядом, хорошо? — подняв взгляд, попросила я.
— Конечно, я обещаю. — папа поцеловал меня в макушку и продолжал убаюкивать
End of flashback
После этого каждую ночь мы проводили наш мини-обряд. Это было только наше, то, что никто не мог отобрать… И никогда не сможет. Из мыслей меня вырвал голос отца:
— И я хочу, чтобы ты была счастлива. А то как я поступил… — мне ужасно больно было это слышать.
— Это было мое решение, ты никак не поступил со мной. Посмотри на меня, — я отодвинулась, чтобы повернуться лицом к папе. — Я счастлива. Счастлива, что ты поступил так, как поступил! Разве то, что мы сегодня с Питом сказали вам, не было тому подтверждением? Разве мои глаза не говорят тебе об этом? — все это время я держала его руки в своих, поддерживая.
— Китнисс, я прекрасно знаю твой бойцовский характер, ты ни за что не покажешь как тебе плохо и тяжело, тем более родным. И я знаю условия контракта.
“По
— И я знаю условия тоже. Но беременна не поэтому. — я с силой сжала зубы, потому как не знаю правильного ответа, почему ношу ребенка под сердцем.
И это откликается сильной болью в груди, снова. Но несмотря на это, надеюсь, сейчас у Пита уже нет тех намерений, какие были в начале. Хоть отец и вздохнул, покачав головой, он все же улыбнулся.
— Я же говорю, боец.
— Но твой маленький боец. — парирую я.
Прим права, я всегда с отцом и с ней была той веселой и открытой Китнисс, о которой больше никто не знал.
— Я не буду вытягивать из тебя ответы на вопросы о чувствах Пита к тебе и всем остальном. Я и так вижу это, не сомневайся, Китнисс. — серьезно произнес папа, а значит, он действительно видит. И знает, о чем я недоговорила в начале разговора.
— Еще я вижу, что сейчас ты действительно счастлива, вижу как ты светишься, а это многого стоит. Но если он обидит мою малышку, мне будет все равно, как ты будешь выгораживать его, на контракт и то, что он отец моего внука или внучки. — я попыталась улыбнуться, но не смогла удержать взгляда.
— Еще раз обидит, Китнисс. — добавил папа.
Я резко перевела глаза на отца, что он имеет в виду? Что и как он узнал?
— Поверь, у меня есть способы давления на него. Не думаю, что твоей матери следует знать об этом. Ей нравится думать, что она знает больше меня, пусть так и остается. — последние слова были сказаны с улыбкой. Отец закрыл тему.
И я снова почувствовала себя под защитой.
— Я люблю тебя, па. — и снова прижалась к нему.
— И я тебя. — поцеловал в макушку.
Посидев немного в тишине, мы решили, что нас уже потеряли и спустились к остальным. Пока мы шли по лестнице, я думала о том, как давно не чувствовала уверенности в завтрашнем дне… И это такое прекрасное чувство.
Я уверена, что проснувшись завтра, не смотря ни на что, у меня есть крепкое плечо. Я всегда это знала. Но в какой-то момент это знание затерялось.
Мы с Питом решили остаться на ночь в доме родителей. Мне не терпелось задать ему волнующие меня вопросы. Я могла и подождать с ними, подозревая к чему это может привести, не хочется портить день. Но когда я следовала «советам» моего разума?
Выключив свет, Пит, наконец, забрался в кровать. Я подтянулась на руках и облокотилась о спинку кровати.
— Китнисс, ты чего? — обеспокоился Пит.
— Я хотела поговорить с тобой. И ты должен быть честен со мной. — с напором произнесла я. Пит промолчал, видимо соглашаясь.
— Таблетки. — выдержав достаточную паузу, чтобы парень понял о чем речь, я продолжила, — Тогда в машине я пресекла твои попытки объясниться. Но сейчас я хотела бы знать причину. Зачем тебе это понадобилось, Пит? — на последних словах я развернулась к парню.