От ненависти до любви путь труднее

Чуйко Анна

Сегодня утром я проснулась еще до восхода солнца. Мне приснился кошмар. Я вернулась в начало наших отношений, брачную ночь. Насилие, синяки и ужасное слово «собственность», измены преследовали меня весь сон. Я осторожно поднялась с кровати. Пит мирно спал на своей половине.

Нет, нужно успокоиться. Пит ведь изменился… Но холодный пот все также стекал по спине. Сомнения никуда не делись. Понимая, что я себя накручиваю, попыталась успокоиться. Но ничего не помогало. Паническая атака накатила с новой силой:

«Вдруг сейчас

Мелларк проснется, и я больше не увижу того доброго, любящего Пита?»

Я больше не могу смотреть на спящую фигуру мужа, поэтому выхожу за дверь. Но куда теперь? Сейчас только полшестого. Собравшись, я все-таки вернулась в спальню. Возможно, это разыгравшиеся гормоны так все обостряют. К тому же малыш скоро появится, и я не хотела бы, чтобы у него был такой отец… Взяв плед с кресла, я вышла на балкон.

Я даже не заметила, как взошло солнце, и проснулся Пит. Муж обнял меня и слега сжал плечи — я вздрогнула. Не от неожиданности, а от воспоминаний. Развернувшись, я испуганно заглянула в глаза блондина — это все тот же Пит. Я выдохнула.

— Доброе утро, — осипшим голосом произнесла я. Тут же отошла и прошмыгнула в комнату.

— Китнисс, все в порядке? — обеспокоенно произнес муж.

— М, ничего, — отрешено произнесла я.

— Китнисс, — предостерегающе произнес парень.

Ему не нравится, когда я что-то скрываю. Однако его тон… тон, который я не раз слышала, заставил меня огрызаться:

— Ничего. Настроения нет, понятно? — посмотрев прямо в голубые, ясные глаза Мелларка, выкинула я, но тут же сжалась в ожидании ответной реакции.

Руками я обняла живот, защищая малыша. Пит заметил, как я напряглась. Было заметно, как он задал себе немой вопрос: почему я себя так веду? Потом на лице парня читались смятение, обида и боль.

— Китнисс, — на этот раз мягко произнес он мое имя. Я тут же расслабилась. — Тебе что-то приснилось?

— Э-э, — как я могла не ответить, когда Пит так нежно смотрит на меня. — Да, кошмар.

Но я снова напряглась, вспомнив, как на ужине его семьи обожглась. Вспомнила, как нежно он смотрела на меня во время предложения руки и сердца, а потом:

Flashback

«- Теперь ты моя!
– испортил, разбил иллюзии счастья!»

Что если это опять игра? Но я проигнорировала эту мысль. Когда подошел Пит, я лишь позволила ему прижать себя к груди, насколько это позволял живот.

— Это был ты. Все те вещи, что делал и говорил мне, — я зажмурилась, а его руки лишь сильнее сжали мою талию.

— Кит, ты не представляешь, как я жалею об этом. И особенно о том, что произошло в брачную ночь… Я принимал тогда лекарства, которые сильно влияли на эмоции, в общем…

— Подожди, что? — я отошла от парня, шокированная таким признанием. — И мне никто не соизволил об этом сказать. То есть ты мог меня убить и сказать потом, что это все таблетки?! Ну, хорошо, допустим, эту ночь ты объяснил, но все остальное так и осталось желанием сломать меня.

— Я уже говорил почему. Я считал, что ты меня не замечаешь, а потом ты начала встречаться с Хоторном и так далее. Мы уже говорили об этом, ты же

сама не хотела ходить по кругу, поднимая эту тему снова.

— Ты прав. Но кошмар о другом. Как я должна жить дальше, не думая об этом? Не боясь за то, что ты решишь заново начать ломать меня? Пит, я хочу верить в такую мирную, практически идеальную жизнь, которая у нас сейчас, но… — меня перебили.

— Так не рушь её, Китнисс! — взмолился муж.

— Но я не могу стереть память. Как бы я не старалась перебороть это в себе. Я не могу перестать бояться… — а как собрать все вместе одним словом?

— Меня? — голос Пит был пропитан болью.

Я открыла рот, что бы возразить, но закрыла его. Ведь это действительно так. Боюсь его решений, поступков — Его. Муж глубоко вдохнул и выдохнул.

— Китнисс, я изменился. Я тебя очень люблю и ценю. Я не хочу потерять все то, что сейчас между нами, — и снова обнял меня. Я сдалась и кивнула, уткнувшись ему в грудь. — Скоро завтрак, давай переоденемся и спустимся вниз.

Его слова дали мне пищу для размышления. Но образ Пита, словно переродок, постоянно менялся от любящего мужа до Мелларка-тирана. Я скоро рожу, и мне будет совершенно не до разборок, только если не придётся защищать ребенка… Но я вижу как Пит уже любит малыша. Эту любовь нельзя сыграть или подделать. Я никогда не верила в материнский инстинкт, но сейчас время изменить это. И как мать я знаю, что Пит обожает наше маленькое чудо.

Целый день я все же старалась избегать мужа. Я видела, что обижаю его этим, но не могла с собой ничего поделать. И я даже не могла найти четкой причины для такого поведения. Наверное, просто в стороне все обдумать перед тем, как снова кинуться в омут с головой и поверить Питу. К вечеру парень не выдержал, он подошел поговорить со мной. Пит застал меня около центральной лестницы напротив парадной двери:

— Пожалуйста, Кит, ты целый день меня избегаешь. Я же…

— Да, ты объяснил. Но я не могу забыть! Пойми, как только всё ужасное начинает казаться чем-то далеким, запускается какой-то механизм. И я снова и снова возвращаюсь туда, в этот кошмар.

— Я хочу помочь, но не знаю как. Если я являюсь в твоем кошмаре злодеем, что я могу сделать? Я хочу, но не знаю, что сделать, — повторился муж.

— Помнишь, тогда, на свадьбе, ты просил дать тебе время? Тебе было нужно время, чтобы поверить мне, что я действительно хочу любить тебя. Вот сейчас мне нужно это время.

— Время чтобы поверить в мои чувства к тебе? — не понял Пит.

— Нет, чтобы забыть… — я опустила взгляд.

— А может, ты и не хочешь забывать! — прорычал парень. — Ты все время цепляешь за прошлое, Китнисс. Даже сейчас вспомнила, что я тогда говорил, — Пит шумно вздохнул и продолжил тираду. — Но тогда — это было тогда. У нас нет этого времени, мы скоро станем родителями, и если ты продолжишь цепляться за прошлое… То знаешь…

Слишком долгая пауза заставила меня посмотреть на Пит. Он был в ярости, но во взгляде все так же читалась нестерпимая боль. От увиденного в горле встал ком, я не хотела делать ему больно.