От ненависти до любви путь труднее
Шрифт:
За четыре с половиной часа моя постель была вся в скомканных листах бумаги. Слова, которые я начинала писать, поначалу нравились, потом превращались лишь во фразы, не несущие смысла. Но в конце концов я смогла написать два куплета и припев. И сколько бы я ни перечитывала строчки, там оставалась вся боль и то, что осталось не высказано. Если эта песня выйдет в свет, никто не узнает, что я испытывала, чтобы написать её. А самое главное, я надеюсь, этого не поймет тот, из-за кого эти строки родились во мне. Но именно эта тема и
За десять минут до приезда дяди я быстро собралась и спустилась вниз с мыслями, что надо предупредить Феликса о моей задумке.
Ровно в пять подъехала машина:
— Ничего себе, какая пунктуальность!
— Садись в машину пока я не передумал, — пробурчал Эбернетти. — Я так понимаю, Мелларк не в курсе.
— Все так.
— Ну, ты зови меня, если надо. Вот только после опроса. Думаю, нам обоим лучше, если во время твоей беседы с врачом меня не будет, — смущено произнес дядя. Я улыбнулась и, постучавшись, вошла.
— Мэтт?
— А, Китнисс, привет! Как себя чувствуешь?
— Небеременной. — Действительно я так себя чувствую.
— Это мы узнаем позже.
— Я не одна, ты был прав. Мне нужен кто-то, кто поддержит.
— Я думаю, что знаю, кого ты выбрала, — с улыбкой сказал Мэтт.
— Это мы узнаем позже! — так же улыбнулась я.
— Ладно, теперь к делу. Давай начнем с симптомов.
— Усталость, раньше к вечеру поднималась температура, тошнило очень редко. Похудела.
— Месячные?
— Нет. Но, когда я болею, так всегда. Потом я принимала те таблетки.
— Китнисс, это не стопроцентная гарантия. Надеюсь, ты делала перерыв между приемами? Нельзя их принимать все время, это может сильно отразится на организме.
— Да, делала. Тем более, все три года ты мне напоминал об этом. Но, когда принимала, то принимала исправно. — Хотя не сильно мне это надо было…
— По поводу худобы, такое бывает. Тошнота тоже не у всех. Поэтому мы можем сразу перейти к УЗИ.
Пока я проходила в другую часть кабинета, Мэтт позвал Хеймитча. А когда они присоединились ко мне, то первым, что я услышала, были слова Мэтта:
— Я был прав. Хеймитч всегда рядом со своей племянницей. — Мы обменялись улыбками. И Мэтт включил аппарат, смазал живот гелем. Густая жидкость холодила кожу. А потом я увидела на экране изображение. Я перевела взгляд на Хейметча, и он без слов сжал мою руку. Он знает, как мне страшно.
— Китнисс, ты определенно… — Я зажмурилась и сильно сжала руку дяди. — … беременна. — Я попыталась выдохнуть.
Но получилось так, будто я задыхаюсь. Я решила взглянуть на экран, где решилась моя дальнейшая жизнь. Мэтт показал, где находится будущий ребенок… Мой ребенок… Мой и Пита. Внутри меня зародилась жизнь, крошечное существо.
В этот момент мне отчаянно захотелось, что бы за руку меня держал Пит. Мне захотелось разделить этот
Это чувство, когда замираешь и затаиваешь дыхание при мысли об этом, в хорошем смысле. Это то чувство, когда еще не до конца осознал и воспринимаешь как за чудо. То чувство, когда время замирает и ты понимаешь... Это твой ребенок… Ты станешь мамой. Точнее нельзя описать. После шока понимаешь, что это волшебный момент… Твой ребенок.
— Примерно шесть недель, — выводит меня из оцепенения голос врача. Срок подходит. Все случилось тогда, после той вечеринки. Но я уже не жалею, я улыбаюсь. Пока я не столкнулась с реальностью… Я хочу насладиться тем умиротворением и спокойствием, что сейчас ощущаю.
— Сделать снимок? — я лишь киваю. Поворачиваю голову и смотрю на Хеймитча. Господи, он плачет! Но его глаза светятся счастьем.
Странные звуки раздаются за ширмой. В кабинет кто-то вошел. И буквально через секунду я вижу Пита. В полузабытье я ему говорю:
— Ты станешь отцом. — Муж переводит взгляд с дяди на врача, и наконец-то смотрит на меня, потом на мой живот. Его небесно-голубые глаза внимательно изучают обстановку. Но потом муж подходит к Эбернетти, и дядя молча уступает ему место. Он слишком хорошо меня знает. Как ни странно, но Пит берет меня за руку, и в этот момент я понимаю, что он станет прекрасным отцом.
Он наклоняется, целует меня в лоб, а потом шепчет на ухо:
— Прости, это из-за меня. — Я слышала нотки раскаяния, но мне хотелось рассмеяться сейчас. Из-за него? А как же еще? Естественно, и из-за него тоже, по-другому дети не появляются.
— Да, Пит, ты тоже принял здесь участие. — Пытаясь сдержать смех, проговариваю я.
Когда я вновь сажусь за стол, слушаю рекомендации Мэтта.
— Это все. Следующий прием, если ничего не будет беспокоить, через месяц.
— Спасибо, Мэтт. — Пит резко поворачивает голову и удивлено смотрит на меня и врача. — Мы пойдем, пока. Передавай привет жене и дочери.
В приподнятом настроении я выхожу из клиники с дядей и Питом. Домой еду с мужем. Поэтому мы прощаемся с Хейметчем сейчас:
— Береги себя, Солнышко. Ты такая взрослая… Я горжусь тобой. — Эбернетти прижимает меня к себе, и мы так стоим, пока Мелларк не прерывает нас.
Уже сидя в машине мужа, я решила спросить:
— Как ты узнал, где я была?
— Следил. Я отпросился у отца. Увидел, как ты садишься в чей-то автомобиль, и поехал за вами.
— Машина принадлежит Хеймитчу, — поясняю я.
— Потом я это понял. Подождал пока вы войдете в клинику вместе с твоим дядей. Я был удивлен. Ты говорила, что будешь одна… так еще и больница? В общем, дальше найти тебя было не трудно, да и кто откажет мне, когда я твой муж? — Я не стала ничего говорить.