От ненависти до любви
Шрифт:
– Заткнись!
– завизжала Беллатриса. Из её палочки посыпались ярко-красные искры.
– Не смей так говорить, ты, отвратительный полукровка! Сопливый мальчишка, ты ничего не понимаешь!
Гарри с ненавистью смотрел на бесящуюся Лестрейндж, незаметно поднимая палочку.
– Конечно, куда уж мне там до великих дел великого лорда. Я же просто обычный мальчик, которого он боится больше всех, да? Тот, кого он пятнадцать лет назад хотел убить, опасаясь за свою драгоценную шкуру. Испугался годовалого ребёнка! И знаешь, почему? Потому что он слабак!
– проорал он, не заботясь о том, что это может
– Ты… ты… - казалось, что она сейчас метнёт в него Убийственное заклятие, и только приказ Лорда мешал ей это сделать. Глубоко вздохнув, она взяла себя в руки и, словно сюсюкаясь с маленьким малышом, сладким голосом протянула:
– О, наш малыш злится, да? Ай-яй-яй, как нехорошо, - пропела она, откровенно издеваясь.
– Что же мы такие недовольные? Это, наверное, из-за Тёмного лорда, который убил твоих мамочку и папочку, лишив тебя любящей семьи и заставив жить с нелюбимыми дядей и тётей, попрекающими тебя куском хлеба? Или это ты так обиделся на меня за то, что я угробила твоего дорогого крёстного? Эту безмозглую вшивую собаку, у которой теперь даже могилы нет, и никто не сможет принести ей и цветочка?! Малыш Потти остался совсем один, и никто, никто его не любит, он никому не нужен, - Беллатриса притворно печально вздохнула.
– КРУЦИО!
– взревел Гарри, упоминание о Сириусе и о том, о чём он всеми силами старался не думать, задело его сердце, обжигая его и обвивая калёными путами боли и ненависти. Ему было плевать на то, что он снова использует Непростительное заклятие, в его голове билась лишь мысль о том, чтобы заставить страдать убийцу дорогого ему человека. Человека, который был его последний шансом на настоящую семью.
Белла легко уклонилась от красного луча и, крутанувшись на месте, послала в юношу ответный Круциатус, но тот успел поставить щит.
– Тебе не кажется, что ты ещё не дорос до таких заклятий, а, Гарри? Неужели прошлый раз тебя ничему не научил? Ты не смог нормально применить Круциатус даже тогда, когда я убила своего любимого кузена, - она сделала ударение на слове «любимого».
– Дамблдор всё твердит про твою чистую душонку, да?
– Ингардио!
– прокричал в ответ он, руки тряслись от еле сдерживаемой ярости, поэтому Гарри сильно промахнулся, и заклинание врезалось в стену, по которой сразу пошла трещина.
– Неплохо, Поттер, неплохо, только этим ты меня не убьёшь, - засмеялась она, - попробуем ещё раз? Круцио!
На этот раз Гарри не успел уклониться, и луч угодил прямо в плечо. Сильная боль огнём прошлась по всему телу, заставляя его упасть на колени и закусить губу, от чего по подбородку потекла тоненькой дорожкой кровь.
– Больно, Поттер?
– прошептала Беллатриса, приблизившись к юноше и посмотрев на него сверху вниз.
– Это хорошо…
– Импедимента! Петрификус Тоталус!
– всё-таки эта боль была несравнима с болью от Круциатуса
Пожирательница мгновенно отскочила назад, уклоняясь от двух лучей, и от её неловкого движения колба, которую она положила в карман, выскользнула и, ударившись об пол, с лёгким звоном разлетелась вдребезги. Белла судорожно вздохнула, с ужасом уставившись на осколки, и пока Гарри отвлёкся тем, что поднимался на ноги, молниеносно схватила клык и чешуйки, очистила их от стекла и снова спрятала их в карман, не замечая на своих ладонях теплую кровь.
– Кстати, не могла бы ты мне рассказать, что тебе понадобилось в Хогвартсе?
– поинтересовался Гарри, чуть морщась от боли.
– В школе тебя бы легко обнаружили, там полно защитных заклинаний. Так что твой хозяин послал тебя на верную смерть и даже не задумался об этом. Потому что ему всё равно, что с тобой случится.
– Это не твоё дело, малыш Поттер, - яростно прошипела она.
– Узнаешь, когда придёт время.
Юноша даже бровью не повёл.
– О, значит, Волан-де-Морт не посвятил тебя в свои планы? Как печально, не правда ли? Он тебе не доверяет. Он не доверяет никому, даже самому себе.
– Не смей произносить его имя, мерзкий мальчишка. Эверта статум!
Оранжевый луч стал для Гарри полной неожиданностью. Отлетев к стене, Гарри с силой ударился головой о холодный камень и, тихонько вскрикнув от боли, сполз обратно на пол, больше не подавая никаких признаков жизни.
Беллатриса медленно подошла к лежащему юноше и опасливо посмотрела на него: не дай Мерлин, она его убила! Тогда ей точно конец, ведь Тёмный лорд запретил ей трогать Поттера, а она… сначала использовала Круциатус, а затем ещё хорошенько приложила к стене.
Перевернув ногой безвольное тело, она вгляделась в него: грудь чуть заметно поднималась, значит, жив. Пора было убираться отсюда, она и так перешла границу запретов. Оставалось надеяться, что Поттер не умрёт до того времени, пока его кто-нибудь найдёт.
Пожирательница резко отвернулась и быстрым шагом направилась к выходу.
– Уходим, Нагайна!
– позвала она змею, та мгновенно выползла из своего убежища и последовала за Беллатрисой.
Перед тем как выйти, Белла оглянулась и посмотрела на безмолвно лежащего юношу, раздумывая о том, стоит ли воспользоваться шансом и забрать мальчишку с собой к Тёмному лорду. Сомнения терзали её, она не знала, что делать.
«Он сказал, что Поттера трогать нельзя, но я уже ослушалась его. Но как он узнает об этом? Вряд ли он может знать о том, что Поттер пришёл в Тайную комнату, а, значит, и то, что я встретила его, тоже ему неизвестно».
«Поттера не трогай - он мой», - всплыли в памяти эти слова.
«Ну что ж, ваш, так ваш, сами его найдёте и убьёте, - подумала Беллатриса, решительно зашагав вперёд.
– Основное дело всё равно сделано».
До чего же она была наивна! У неё был такой шанс заслужить вечное расположение Волан-де-Морта, а она его глупо упустила, оставив Гарри Поттера лежать на холодном полу, по которому, смешиваясь с водой, алыми ручейками медленно растекалась кровь.