От омеги к альфе
Шрифт:
— С опиумным маком все оказалось просто. Мы сделали изменения, и опийный мак, превратился в обычный, без снижения урожайности. С кокой было сложнее, но самым трудным орешком стал для нас каннабис. Чтобы не нарушить экологическую составляющую пришлось попотеть. Ведь семена каннабиса являются кормовой базой для целого семейства насекомых, птиц и животных. Кроме того он используется и в промышленности. Конопляное масло, канаты из конопли и так далее. Вот мы с ним и возились, чтобы он не растерял своих полезных свойств. Сейчас идут лабораторные испытания. Мы опрыскиваем цветущие растения наркосодержащих растений, ждем, пока они вырастут, затем семена сажаем и цикл повторяем.
— Как же вы так быстро выращиваете растения?
— Здесь имеется специальная
В это время поступил сигнал от Молчанова: Новая группа кандидатов в космодесантники прошла карантин и готова встретиться с вами. Когда вы будете в большом зале?
Я ответил, что буду через 15 минут и попрощался со студентками. Да нет, пожалуй, с молодыми биологами ДКР. А меня ждала встреча с 300 молодыми, здоровыми кандидатами в космодесант, который мы увеличили, по просьбе Лучникова и Молчанова. Предстояло объяснить им цели и задачи их новой деятельности. Сложности в борьбе с наркомафией и с другими нехорошими людьми, важность освоения новыми знаниями и умениями, ответить на их вопросы.
Глава 21. Академгородок и его проблемы
Когда я прибыл в Академгородок, то там бурлила жизнь. Молодые ученые уже поселились в доме, в котором, после отъезда из них постоянных жильцов, был сделан ремонт, осваивали уже помещения бывших НИИ. Всем заправлял академик Петров, оказавшийся неплохим администратором. Он потребовал с молодых ученых планы исследований, которые обсуждал со всеми учеными своей отрасли. Много спорили, иногда до утра, но, в конце концов, стали просматриваться перспективы исследований. После составления планов, Петров требовал от них заявку на оборудование, необходимые материалы. Не хватало мебели для кабинетов, подводки силовых шин в лаборатории, компьютерной техники. Все это надо было заказать, доставить, раздать по подразделениям. Кроме финансового и отдела снабжения Петров создал отдел капитального строительства, отдел планирования, ремонтную базу, отдел безопасности и отдел охраны, создавалась компьютерная система управления, в общем, работа кипела.
Когда Петров увидел меня, он поздоровался и несколько смущенно спросил, как у нас идут дела с финансированием? И он начал перечислять незапланированные расходы. Я спросил его, сколько нужно еще и попросил его принести документы, обосновывающие эти требования.
— Деньги будут столько, сколько нужно, — сказал я ему, — но сорить ими не надо. Через три года будет аудиторская проверка. Но нам в первую очередь нужны будут результаты научной деятельности.
— Вы знаете, — сказал Петров, — я никогда не встречал сразу столько талантливой молодежи. Где вы их только набрали. У всех нестандартное мышление. Для них не существует научных авторитетов. Это и восхищает и пугает меня. Недавно они мне стали доказывать, что никакого Большого взрыв вселенной не было, что это иллюзия. Они привели банальный пример. Вы едете на автомобиле зимой с большой скоростью по прямой дороге и вам, кажется, что все снежинки устремляются на вас из одной точки впереди дороги. А на самом деле просто идет снег сверху вниз. После этого и я задумался, во всем ли мы правы, доверяясь одним теориям и не желая принять другую точку зрения. Но не буду вас утомлять такими разговорами, когда есть более насущные вопросы. Дело в том, что во многих планах исследований предусмотрен большой расход электроэнергии. Мы решили пока строить подстанцию, но это временное решение вопроса. К концу года необходимая мощность потребления достигнет 50 % мощности потребляемой всем
Да, это была проблема. Об установке термоядерного реактора холодного синтеза не могло быть и речи. Это явно противоречило принципам альфийцев. Строить АЭС — долго, да и экологи всех мастей будут против. Тоже не выход. Провести дополнительную ЛЭП от одной из гидростанций? Нужно договариваться с энергетиками о продаже необходимого количества энергии, а затем уже строить ЛЭП. Есть еще одно решение. Перевести самые энергоемкие отделы научного Центра ближе к гидроэлектростанциям, заменить им турбины, поставить их с более высоким КПД и излишки энергии забирать для собственных нужд. Нужно просчитать эти варианты. Петрову я сказал:
— Степан Аркадьевич, думаю, опять это временное решение вопроса, но нам нужно пока строить свою ЛЭП, от какой ГЭС, пока не знаю. Нужно просчитать от какой ГЭС будет быстрее и экономичней. И пора уже, наверное, вводить в штат вам заместителя по хозяйственным вопросам, а то вам и наукой некогда будет заниматься. Подберите себе человека, который бы смог справиться со всеми этими вопросами.
— Да, вдруг сказал Петров, — тут у меня недавно произошел какой-то непонятный разговор с работниками ФСБ. Я понимаю, что они присматривают за нашим научным Центром, но вопросы, которые они мне задавали, показались странными. Вначале они спросили, с какого времени я нахожусь в Академгородке. Я сказал. Затем они спросили меня, не выезжал ли я, куда — либо за это время. Я сказал, что нет. Затем они стали называть даты и города и спрашивать, не был ли я там. Я отвечал, что нет. Затем они спросили, нет ли у меня брата близнеца. Я ответил, что нет. Вы не знаете, Что все это значит? Кроме этого, здесь ко мне подошли два кандидата физических наук и сказали, что они до сих пор под впечатлением от того доклада, который я им якобы читал в Сестрорецке на научном семинаре. Но я не был на семинаре и никакого доклада не читал.
— Хорошо, Степан Аркадьевич, я разберусь с этим вопросом и позже расскажу вам. Договорились?
Вот и очередной прокол, думал я. Среда ученых довольно узкая, все друг друга знают. О совершенно незнакомом академике или докторе наук все начнут наводить справки. Надеть на себя личину умершего ученого — еще хуже, пойдут нездоровые толки. Может быть, надеть образ иностранного ученого? Нужно ехать в США или Францию или в Англию легализоваться. Ладно, что — нибудь в следующий раз придумаем. Но нужно проводит второй семинар в Сестрорецке. Иностранный ученый в закрытом НИИ будет выглядеть странным. Значит на короткое время нужно стать «закрытым» ученым, как в СССР.
В это время ко мне подошел сотрудник НИИ и сказал, что меня ждет для беседы куратор от ФСБ Сиротин. Я сказал Петрову: До свидания и пошел к Сиротину. Когда я зашел к нему, он представился, предложил присесть и спросил прямо:
— Кто вы, Федоров Сергей Иванович? В ФСБ такого подполковника среди живых нет. Специальным представителем президента РФ вы также не являетесь. Какое отношение вы имеете к научному Центру? И последний вопрос — откуда идет финансирование? Нам известно, что, хотя инициатива создания научного Центра исходит от президента, однако ни из бюджета, ни от правительства вы не получили ни рубля, а расходы Центра поражают воображение.
— Чье воображение? — спросил я, уж не губернатора ли? Ведь это он дал задание вашему начальнику, выяснить откуда у центра такие деньги, и почему Центр не делится с ним? Ведь так, Владимир Игоревич?
Сироткин, не отвечая на мой вопрос, сказал:
— Если вы ответите, на заданные мной вопросы и ответы нас удовлетворят, то можете быть свободны, если нет, то нам придется проехать в Управление ФСБ по Новосибирской области, извините, служба.
— Раз так, то я должен сходить в мой кабинет, взять там некоторые бумаги, чтобы показать их вам, — сказал я.