От первых проталин до первой грозы
Шрифт:
В их неярком дрожащем свете таинственно и внушительно поблёскивают стеклянные шары, звёзды и гирлянды канители. Кажется, что ёлка вся убрана в настоящее золото, серебро, в сверкающие алмазы.
Я с восхищением взглядываю на это чудесное зрелище и спешу к ёлке. Вижу, под ней что-то белеется какой-то свёрток. Беру его в руки и читаю надпись на бумаге: «Юрочке от Михалыча и мамы». Что же там может быть? Сверток большой и тяжёлый.
Быстро разворачиваю бумагу. Внутри какой-то чёрный коробочек. Да это же фотоаппарат
— Теперь ты всех нас снимать будешь! — говорит Василий Андреевич. — Нас с Кокой снимешь, когда мы с охоты с зайцами приедем.
— Обязательно сниму! — обещаю я и бегу благодарить маму и Михалыча.
— Ну, понравился подарок? — весело спрашивает мама.
— Очень, очень понравился! — Михалыч хлопает меня по плечу и внушительно говорит: — Этот подарок тебя ко многому обязывает.
— К чему же?
— А к тому, чтобы ты запечатлел на карточках, так сказать, увековечил для потомства всё живое, что тебя окружает. Вот это, например. — И он указывает на птиц, дремлющих в вольере.
— Да разве и их можно сфотографировать? Ведь они не будут спокойно сидеть.
— А для этого существует моментальный снимок. — И Михалыч указывает на какую-то блестящую кнопочку в моём аппарате. — Подожди, братец, — добавляет он. — Вот дождёмся весны, отправимся с тобой в лес. Таких снимков там понаделаем!
— Ой, как здорово! — хлопаю я в ладоши и бегу в спальню, чтобы разложить все принадлежности и как следует ими полюбоваться.
Но долго любоваться моими сокровищами мне не пришлось. В комнату вошла мама и сказала:
— Юрочка, к тебе гость пришёл и тоже подарок. Принёс, да ещё какой подарок!
Я опрометью бросился в кабинет, где находилась ёлка.
Посреди комнаты стоял Пётр Иванович. Его окру-: жили все гости и что-то с интересом рассматривали.
— А, сынок! С праздником поздравляю! — приветствовал он меня. — Вот тебе подарочек принёс.
Окружавшие слегка раздвинулись, и я увидел в руках Петра Ивановича небольшую клетку, а в ней что-то серое, пушистое.
— Белка! — изумился я. — Откуда? У вас ведь не было.
— Не моя. Сам для тебя выпросил. У товарища выпросил, — говорил Пётр Иванович, передавая мне клетку со зверьком. — Она ручная, совсем ручная. По комнате бегает и сама в клетку заходит, И загонять не нужно.
Я не знал, как и благодарить за такой подарок. Хотел тут же выпустить белку из клетки, но Пётр Иванович сказал, что не нужно. Пусть денёк-другой оглядится в новом месте, попривыкнет, да и до ёлки её допускать нельзя, украшения может сбросить, побить, попортить.
— Вот нам отличный объект для фотографии, — сказал Михалыч. — С него мы
Я взял клетку с белкой, понёс в спальню. И Петра Ивановича потащил с собой, чтобы показать свой фотографический аппарат и все принадлежности.
Пётр Иванович сказал, что это замечательная вещь и очень нам нужная.
— Мы теперь, сынок, всех наших пташек переснимаем. Весной выпустим каких на волю — они улетят, а карточки их на память останутся.
Мы с Петром Ивановичем уселись на диванчик.
На столе перед нами лежали все мои сокровища: и аппарат, и принадлежности для проявления, и клетка с белкой.
Я приоткрыл дверцу клетки, просунул туда руку, угостил зверька кедровыми орешками.
Белка сейчас же уселась рядом, начала брать с ладони орешек за орешком и тут же ловко их разгрызала.
Наевшись, она встряхнулась и принялась умывать мордочку передними лапками. Потом она обнюхала мою пустую ладонь и вдруг стала вылизывать её своим влажным крохотным язычком.
— Это она благодарит меня за угощение, — обрадовался я.
— Нет, сынок, — покачал головой Пётр Иванович. — Ты, верно, в руке конфетку держал, вот она сладкое и учуяла. Страсть какая сластёна!
Я сейчас же сбегал в столовую и принёс белке конфету.
Зверёк взял её в передние лапки и с аппетитом съел.
Затем белочка напилась воды из поилки и, видимо вполне довольная угощением, улеглась, свернувшись клубочком, в уголке клетки. А сверху накрылась, как одеялом, своим большим пушистым хвостом.
В этот вечер я лёг спать очень поздно. Раздеваясь и укладываясь в постель, я всё поглядывал на клетку, в которой мирно спал мой новый четвероногий приятель.
— Спокойной ночи, белочка! — сказал я и нырнул под одеяло.
ФОТОГРАФИЯ ТВОРИТ ЧУДЕСА
Я никогда раньше даже не мог себе представить, что заниматься фотографией так интересно. Думал, наведёшь аппарат на то, что хочешь снять, щёлкнешь — и всё готово, получится фотокарточка. Ну, а как она получается, как проявляют, закрепляют, печатают, — обо всём этом я имел очень слабое представление.
И вот мы с Михалычем на следующий же день приступили к фотографированию.
Правда, тут сразу возникло затруднение. Возникло оно в связи с тем, что в комнатах не хватило света.
Оказалось, что снять можно далеко не всё, что видишь глазами. Кажется, в любой комнате очень светло и всё хорошо видно, а вот для пластинки света не хватает. Пришлось нашу деятельность перенести в основном на улицу. Вот тут дело сразу пошло на лад. Но с кого же начать фотосъёмку? Конечно, с мамы.
Мама надела свою домашнюю, невыходную шубку, тёплый платок на голову, взяла ведро с куриным кормом и вышла во двор. Её сейчас же со всех сторон обступили куры. Сценка получилась очень живая.