От пращуров моих (Часть 1)
Шрифт:
252
– Сначала, получив белый билет, очень горевал. Даром, что
отступление их рота прикрывала от самого Кингесеппа...Теперь
ничего, работает в ПВО. Пишет для военной газеты. И, знаешь
даже продолжает свою статью "Лермонтов и Маяковский".
– Не люблю я твоего Маяковского, - сказал папа.
– Есенин
это да.
– Полюбишь, когда прочтешь Колину работу. А после войны
он сразу возмется за большую книгу: "Пять поэтов.
Лермонтов- Некрасов- Блок- Маяковский". Это так здорово зад
умано у него, он уже столько набросков сделал! И даже сейч
ас, когда не дежурит....
– Вам надо уехать, - перебил меня отец, глядя в сторону.
Вам обязательно надо уехать. Любыми средствами.
– Но ведь ты-то не уезжаешь? Еще в ополчение просишься....
– Ну-ну-ну!- прикрикнул он сердито.- В древних книгах на
писано: "Горе тому, кто покинет осажденный город".
– Справедливо. Вот и мы...
– Он может не выдержать с его болезнью, - сказал папа по
чти сквозь зубы и тут же, тряхнув головой, почти весело вос
кликнул: - Заболтались! А нас дело ждет.Будь здорова, девчо
нка.
Он чуть толкнул меня в плечо, не поцеловал,не пожал ру
ки, не обнял и почти побежал направо, по Шлиссельбургскому,
не останавливаясь и не оглядываясь.
Это не было ни позой, ни насилием над собою, просто он,
как и я, знал, что мы не можем погибнуть. А я еще целое мгн
овение смотрела ему вслед, на его раздувающееся смешное па
льто, смотрела в глубь Невской заставы, где была папина фаб
рика и тети-Варин госпиталь...."
(О.Берггольц,"Дневные звезды",стр.256-363)
2.09.1941 г.
Началом последнего периода жизни Федора Христофоровича
можно смело назвать вызов его в органы НКВД, где ему в пря
мую предложили стать сексотом и стучать на работников фабри
ки ввиду, наверное вместо прежних, отбывших на фронт.
"Его вызвали и предложили стать "стукачем". Он с брезгл
ивостью отказался:- "Это не моя проффессия"Его стали пугать.
Он не испугался. Тогда негодяй (увы- не знаю его фамилии или
клички!) - обмакнул перо в тушь и перечеркнул его паспорт,
поставив на нем _39_-ю_статью_." (пересказ событий М.Ф.Берг
гольц со слов ее сестры Ольги Берггольц, которой о своем ви
зите в УНКВД по телефону сразу же сообщил ее отец)- "39 ста
тья - запрещение проживания в крупных городах".Ему приказали
срочно выехать из Ленинграда. Так мне рассказала мать в 1994
г. Но судя по дневниковой записи Ольги и по имеющимся сведе
ниям о массовой высылке людей с немецкими
от линии фронта. Дело могло быть и так:
253
Его возможно вызвали в райотдел и предложили ввиду нем
ецкой фамилии покинуть город в 24 часа, а условием оставле
ния выдвинули предложение стать сексотом.Дед отказался и так
далее.....затем он сразу бросился к Ольге
Из дневника Ольги Берггольц.
"2/1Х-41
Сегодня моего папу вызвали в управление НКВД в 12 час.
дня и предложили в шесть часов вечера выехать из Ленинграда.
Папа - военный хирург, верой и правдой отслужил Сов. власти
24 года, был в Красной Армии всю гражданскую,спас тысячи лю
дей, русский до мозга костей человек, по-настоящему любящий
Россию, несмотря на свою безобидную стариковскую воркотню.
Ничего решительно за ним нет и не может быть. Видимо, НКВД
просто не понравилась его фамилия - это без всякой иронии.
На старости лет человеку, честнейшим образом лечившему
народ, нужному для обороны человеку наплевали в морду и выг
оняют из города, где он родился, неизвестно куда.
Собственно говоря, отправляют на смерть."Покинуть Лени
нград!" Да как же его покинешь, когда он кругом обложен, ко
гда перерезаны все пути! Это значит, что старик и подобные
ему люди (а их, кажется, много - по его словам) - будут сид
еть в наших либо казармах, или их будут таскать в теплушках
около города под обстрелом, не защищая - нечем-с!
Я еще раз состарилась за этот день.
Мне мучительно стыдно глядеть на отца. За что, за что
его так? Это мы, мы во всем виноваты.
Сейчас - полное душевное отупение. Ходоренко обещал по
звонить Грушко (идиот нач.милиции), а потом мне - о результ
атах, но не позвонил.
Значит завтра провожаю папу. Вижу его, видимо, в после
дний раз. Мы погибнем все - это несомненно. Такие вещи, как
с папой - признаки абсолютной растерянности придержащих вла
стей....
Но что, что же я могу сделать, для него?! Не придумать
просто!...
5 сентября 41г.
Завтра батька идет к прокурору - решается его судьба. Я
бегала к Капустину- смесь унижения,пузыри со дна души и т.п.
Вот заботилась всю жизнь о Счастьи Человечества, о Род
ине и т.д., а Колька мой всегда ходил в рваных носках, на
мать кричала, никого из близких, родных и как следует не об
ласкала и не согрела, барахтаясь в собственном тщеславии...
Но за эти три дня хлопот за отца очень сблизилась (каж