От Путивля до Карпат
Шрифт:
Лагери объединённых отрядов растянулись на большом пространстве по обоим берегам Клевени в стыке Путивльского, Конотопского, Кролевецкого, Глуховского и Шалыгинского районов. Путивльский отряд расположился в Спадщанском лесу, Конотопский — в лесу Займа, Глуховский — в лесу Довжик, Шалыгинский — в лесу Марица, Кролевецкий занимал село Литвиновичи. Каждый отряд был обращён лицом к своему району, к сёлам, из которых вышли его бойцы, где у многих из них были десятки родственников и знакомых — партизанских помощников. Благодаря этому наше влияние распространилось далеко за пределы партизанского лагеря. Уже в июне почти вся часть Сумской области, лежащая
Немцы, вернувшись в Путивль, первое время все свои усилия направляли против Спадщанского леса, в северо-западном углу которого, у речки Звань, одного из рукавов Клевени, под прикрытием Путивльского отряда располагался наш объединённый штаб. Несколько шалашей, покрытых зелёными ветками, среди молодого дуба, вяза и орешника, походная радиостанция, связывающая этот уголок леса с «Большой землей», крошечный столик, за которым в ясные дни Базима работал на лужайке под ветвистым деревом, — вот и весь наш штаб, управлявший боевой деятельностью пяти отрядов и по существу являвшийся советским центром значительной части Сумской области.
Стремясь разгромить партизанский штаб, немцы предпринимали одну операцию за другой с участием танков и артиллерии. 28 мая в лес ворвалось 8 танков, 4 броневика и пехота, прибывшая на 30 автомашинах. Двум немецким танкам и сопровождавшей их пехоте удалось дойти до того места, где стоял домик лесника, сгоревший ещё осенью. Потеряв около тридцати человек, немцы не решились итти дальше. На следующий день они опять проникли в глубь леса, но после того как два танка подорвались на минах и партизанами было убито около полусотни солдат, повернули назад.
4 июня новое наступление немцы начали артподготовкой из двух батарей 122-мм пушек, тщетно пытаясь нащупать расположение штаба. На этот раз десяток танков и сопровождавшие их автоматчики вошли в лес с севера, со стороны Старой Шарповки. Танки, наткнувшись на болото, вскоре принуждены были повернуть назад, но автоматчики продолжали углубляться в лес в направлении штаба. Танки, остановившись перед Старой Шарповкой, поддерживали их орудийным огнём. Противник стремился отрезать штаб и боевые группы путивлян от остальных отрядов, расположенных за Клевенью, однако в решительный [69] момент, очевидно, испугался, как бы эти отряды не ударили ему в тыл, и отступил к Путивлю.
После этого в Спадщанском лесу стало тихо. На берегу реки Звань у партизанского штаба появились даже рыболовы с удочками. Первым, кажется, открыл здесь рыбалку сын комиссара Радик, за ним вооружилась удочками вся компания наших боевых подростков.
К этому времени в отряде было уже много подростков, таких, как Радик Руднев, Коля Шубин.
Дружная это была компания. Мы, старые путивляне, относились к ним как к своим внукам. И они нас дедами называли. Все — земляки, из соседних сёл; один другого тянул. И в отряде все они держались вместе, своей кучкой. Они у нас служили разведчиками и связными.
Были у нас два Лёни, очень похожие друг на друга шестнадцатилетние комсомольцы Чечёткин и Забелин. В одном ночном бою наши трофейные пулемёты остались без патронов. Вдруг возле пулемётчиков, как из-под земли, появляется один из этих Лёней — Чечёткин, ведёт на поводу вьючную лошадь.
— Вот вам патроны!
Откуда? Оказывается, прямо от немцев. Воспользовался тёмной ночью, пробрался каким-то способом через цепи немцев в занятое ими село, увидел стоявшую у изгороди вьючную лошадь с двумя ящиками патронов, взял её за повод и преспокойно отправился с ней обратно через цепи противника к своим.
За старшего в этой компании был Радик Руднев. Вылитый папаша, только без усов и в гражданской кепочке, очень серьёзный и развитой мальчик, он пользовался большим авторитетом не только у своих юных товарищей, но и у взрослых бойцов. Любимым его занятием на отдыхе была игра в шахматы. Увлечение шахматами сблизило его с разведчиком Ваней Архиповым. Этот высокий сутулый боец, первый в отряде одевшийся в трофейное обмундирование, был таким же страстным шахматистом, как и Радик. Он вечно таскал за поясом шахматную доску. Встретится в лесу на дорожке с Радиком и сейчас же:
— Сыграем?
— Давай. [70]
Поставят доску под кустик, Радик ляжет, подопрёт голову рукой, долго размышляет, а Архипов ходит рядом, заложив руки за спину. Остановится, быстро передвинет фигуру и опять зашагает. Часами так играли, молча.
У села Новая Слобода
Затишье в Спадщанском лесу, наступившее после 4 июня, продолжалось недолго. Немецкое командование, готовясь к большому летнему наступлению 1942 года, в обход Москвы на Волгу, перебрасывало на восток все свои свободные резервы. Мы стояли на пути их, держа под ударом железнодорожную магистраль Конотоп — Курск. Это заставило противника выделить против партизан северной Сумщины несколько венгерских полков, предназначавшихся для фронта.
18 июня мадьярские части начали надвигаться на Объединённые отряды со стороны Путивля и со стороны Кролевца. 20 июня завязались ожесточённые бои. Противник силой до трёх полков с танками предпринимал одну атаку за другой одновременно против всех отрядов, стремясь их окружить и прижать к болотистым берегам Клевени. На следующий день запылали подожжённые мадьярами сёла на правом берегу реки, где защищались наши братские отряды. Путивльский отряд был зажат в северо-западном углу Спадщанского леса вместе с объединённым штабом. Оставался один выход отсюда — через речку, болотами на горящие Литвиновичи.
Решено было оторваться от противника.
В ночь на 22 июня после двухдневного тяжёлого боя путивляне переправили на другой берег по узенькому мостику, сложенному из нескольких бревен, жердей и досок, весь свой обоз и болотом, местами на руках, протащили его до Литвиновичей, откуда вместе с защитниками этого горящего села двинулись на Воргол, который тоже горел.
К утру все Объединённые отряды, оторвавшись от противника, были уже в лесу Марица. Можно было итти дальше на север, в Брянские леса, путь туда был свободен, но нам нельзя было ещё удаляться от железной дороги Конотоп — Курск, по которой опять один за другим шли в сторону фронта немецкие воинские эшелоны. Объединённые отряды направились из леса Марица на восток, к границе [71] Курской области, параллельно железнодорожной магистрали, с тем чтобы продолжать на ней подрывную работу.