От распада к Смерти
Шрифт:
Справа мелькнуло что-то белое и коснулось его плеча. Джайлс вскрикнул и отшатнулся, вскинув лопату.
– Ты что, не в себе? – прошелестел Натаниель.
– Что случилось, Блумвуд? – не слыша его, спросил Сайлас.
Джайлс огляделся. Губы без обычной помады резко пересохли.
– Я Джайлс, – прохрипел он.
– Я запомню, опустите лопату, будьте любезны. Рискну предположить, вы плохо спали?
Джайлс нашёл глазами Натаниеля. Тот рассматривал надгробную статую в виде девушки в струящейся тунике и с венком на голове.
– Просто пчела пролетела, –
Молчание. И потом до него дошло, что никаких пчёл в середине промозглого октября быть не может.
– Вы забавный, – сухо отозвался Сайлас.
Джайлс смерил его подозрительным взглядом, но тут же отвлёкся:
– А вы не знаете, что это за склеп, вон там?
Сайлас оглянулся и полминуты разглядывал рассыпающееся строение. К нему присоединился Натаниель.
– Честно сказать, не припоминаю, чей он.
– А можно посмотреть поближе?
Сайлас смерил взглядом сначала его, потом свои часы, затем склеп.
– Хорошо, думаю, это не займёт много времени.
Вблизи замшелых стен Джайлсу стало не по себе: в животе появился какой-то томящий ком. Сайлас извлёк из нагрудного кармана пенсне и водрузил на крючковатый нос.
– Ага, нашёл. Боже праведный, нужно будет сказать мистеру Клейтону, чтобы прислал кого-нибудь счистить плесень… – он достал носовой платок и принялся яростно тереть им табличку, которой Джайлс сначала и не заметил. – Это фамильный склеп семьи Мортимер. Да, теперь я точно припоминаю…
– Что? Что припоминаете? С этим склепом что-то не так? – спросил Джайлс, предположив про себя, что такая фамилия как Мортимер никак не может быть связана с радугой и пони.
Сайлас спрятал пенсне обратно в карман, а платок продолжал держать двумя пальцами.
– Есть одна… байка из склепа, простите за каламбур. Изначально она гуляла среди моих сотрудников, но потом как-то перешла сюда. Наверное, коллега разболтал, хоть он это и отрицает. – Сайлас перевёл взгляд на склеп. – Якобы последний из рода Мортимер был отлучён от него членами собственной семьи, и после смерти его дух не может попасть в фамильный склеп: вроде бы его похоронили где-то на территории одного из самых старинных кладбищ Лондона, под кипарисом.
– Круто, – отозвался Натаниель.
– А кто конкретно это был? – опасливо спросил Джайлс, поглядывая по сторонам. – Мужчина или женщина?
– Понятия не имею, – ответил Сайлас и снова взглянул на часы. – Не удивлён, что вас так заинтересовала эта байка, но я, к сожалению, не поверил в неё тогда, и не верю сейчас. Но всё же, вынужден признать, что она весьма забавна.
– Забавна? Да на этом можно деньги сделать, – слегка воодушевился Натаниель.
– Юноша! – Сайлас настолько резко повысил голос, что Натаниель отшатнулся от него (впрочем, как и Джайлс). – На первый раз я ограничусь предупреждением. Но учтите – я не позволю вашим меркантильным замашкам разлагать дух и настроение этого места. – Он склонился над Натаниелем: – Попрошу запомнить это. Раз и навсегда. Иначе я не побоюсь вскрыть этот склеп и замуровать в нём вас.
Последняя
– Этого больше не повторится, сэр!
Получилось как-то слишком по-военному, Джайлс и сам удивился. Сайлас безумно долго смотрел на него. Тяжёлым волчьим взглядом.
«Интересно, для работы со смертью такой обязателен?»
– Я верю вам, – наконец произнёс он. – Что ж, тогда продолжим экскурсию.
Снова взгляд на часы. Он цокнул.
– Кажется, я немного промахнулся со временем: на то, чтобы осмотреть все значимые места кладбища его не хватит… Тогда прошу вас не отставать. Мы направляемся в похоронный дом «Сайпрес & Уиллоу».
«Сайп… чёрт, убейте меня кто-нибудь».
Джайлс весьма удивился тому, что похоронный дом «Сайпрес & Уиллоу» находился буквально в паре шагов от Романо-католического: всего-то делов – дорогу перейти.
Войдя в холл, Джайлс начал подозревать, что здесь мертвецов обслуживают мертвецы.
– Это специально так холодно?
Его голос унёсся куда-то вглубь коридора. Туда же унеслись и шаги Сайласа.
– Здесь поддерживается оптимальная температура, соответствующая стандарту.
– Чьему, трупьему? – проворчал Натаниель. Хотя Джайлс подозревал, что он-то как раз не слишком страдал: его грела обида на Сайласа.
– Микроклимат чуть теплее этого способствует отуплению персонала, – пояснил Сайлас. – Прошу надеть специальную одежду.
Он протянул им белые халаты, воняющие чем-то странным. На рукаве своего Джайлс заметил тёмно-красное пятно.
– Воняют, – озвучил его мысли Натаниель, вытянув шею, чтобы спастись от запаха.
– Полагаю, это формалин, – равнодушно ответил Сайлас. – Им обрабатывают тела от преждевременного разложения.
Джайлс закатил было глаза, но впервые за день вспомнил о своей маске бывалого сектанта, и поспешил нацепить её.
В морге «Сайпрес & Уиллоу» оказалось всё же холоднее, чем в холле. Джайлс заметил градусник у самого входа в холодильник и прищурился. Один градус. Чёртов один градус. А на нём из верхней одежды один лишь халат, провонявший трупами. Здорово. В желтоватом свете небольшой комнаты лицо Натаниеля (а значит и его собственное) казалось огромной фигурной свечой. Про Сайласа и говорить нечего. Засмотревшись, Джайлс налетел на стеллаж со склянками и бутылями, но каким-то мертвецким чудом ни одна не упала. Он скосил глаза на Сайласа, но тот промолчал.
«Ладно уж, я готов. Какие ещё фокусы преподнесёт мне этот цирк покойников?..»
Хрюканье справа, и Джайлс с визгом подпрыгнул. Маска сектанта раскололась на двое.
– Это газы, – невозмутимо отозвался Сайлас. – Они скапливаются в теле покойного и периодически выходят наружу. Прошу прощения, мне следовало предупредить заранее, вы испугались.
– Ничего подобного! – резко возразил Джайлс, встряхнув ворот халата и подавив желание поморщиться. – Просто это было неожиданно. Но не страшно. Ничуть.