От Самары до Сиэттла
Шрифт:
Я был в сомнениях, поэтому решил встретиться с одним из бизнесменов солевой промышленности, который слыл честным человеком. Он улыбался, когда я ему рассказывал о нашем собрании, и сказал, что необходимо держать топор над головами солевых промышленников, так как они будут делать попытки продать соль в других местах. И я должен буду конфисковать этот груз, требуя выполнения условий. Так и случилось через два месяца, но сроки поставок были выдержаны.
В это время наши войска нанесли поражение Красной армии и двигались очень быстро на северо-запад, через Пермь к Вятке. Неожиданно пришла телеграмма из Владивостока, от представителя моего министерства, в которой сообщалось, что французы
Здесь нужно пояснить кое-что. Сибирь была сельскохозяйственным регионом, без развитой промышленности. Большая часть товаров закупалась за границей, поэтому нам необходим был иностранный кредит. Население Сибири в то время составляло 14 миллионов человек, населяющих территорию, равную территории США.Мы не могли бороться за европейскую часть России без иностранной помощи. Теоретически, Франция, Англия и США были нашими союзниками, в то время как Советы были союзниками Германии.
Я встретился с представителем Франции генералом Жане-ном, чтобы получить объяснение сложившейся ситуации. Он заверил меня, что это просто недоразумение, которое скоро разъяснится. Но кредиты не были получены в короткий срок, как это было обещано. Постепенно у меня возникло подозрение, что союзники не хотят нашей победы, хотя мы имели право требовать компенсаций за то, что жертвовали своими войсками на восточном фронте во время войны в Европе. Союзники просто хотели продолжения гражданской войны в России, и поэтому прекращали финансирование в период нашего успешного наступления.
Затем я столкнулся с другой трудностью: мы должны были начать закупку зимнего обмундирования для армии немедленно, но бюджет ещё обсуждался в комитетах. Нельзя было ожидать завершения его обсуждения и принятия Советом министров ранее конца июня. И я решил начать закупки, не ожидая принятия бюджета. Совет Государственного контроля (в статусе министерства) возражал против этого, но это не остановило меня - государственный контролёр мог только обвинить меня персонально за совершение действий, которые не были утверждены сверху. Это обвинение вместе с множеством других были для меня смешны.
К концу апреля усилилось давление со стороны военного министерства. Они хотели вернуть себе заводы, которые были построены до революции в целях обеспечения армии замороженным мясом. Эти заводы находились под началом моего министерства. Я соглашался передать им эти заводы только с одним условием: военное министерство передаст закупку скота в наши руки. Причиной этого было то, что мощность заводов была намного больше того, что они производили: крестьяне и производители скота не хотели обменивать свой товар на бумажные деньги. В конце концов, мы получили возможность использовать эти заводы.
Глава министерства мясозаготовок, ветеринар из Самары, Вульфиц пользовался хорошей репутацией. Мой брат Иван был его главным поставщиком и действовал как посредник между министерством и производителями скота. Вульфиц хотел вновь использовать моего брага для этих операций здесь, в Омске. Я знал, что Иван хорошо будет делать эту работу, так как он имел связи с башкирами и крестьянами.
Просматривая отчёты о закупках скота, я заметил, что наше министерство закупало скот на рынке. Но перекупщики скота завышали значительно цены, поэтому я решил делать такие закупки прямо через производителей. Для этого решили сделать пробную закупку: послали телеграмму нашему агенту по закупкам в одну из деревень, где должна была состояться ярмарка. Я ему советовал воздержаться от покупок до тех пор, пока цены не упадут. И это сработало: цены упали. Такие же инструкции были посланы другим агентам. Цены заскользили вниз,
В конце мая государственный контролер, который был с инспекцией на фронте за Уралом, сообщил, что в армии не хватает летнего обмундирования, нижнего белья, а также продовольствия. Адмирал стал сомневаться в информации о поставках, которую я предоставил ему ранее. Я настоял на том, чтобы лично провести проверку в войсках, для этого мне нужна была длительная командировка на фронт. Адмирал посоветовал мне не трогаться до середины июня, а потом вместе с ним ехать в Екатеринбург в начале июля.
В июне нас посетил важный гость - мистер Моррис, американский посол в Японии. Я был приглашён на встречу с ним. Естественно, что я поднял вопрос о закупке зимнего обмундирования в США. Но он не проявил интереса к этому. Он спрашивал о нуждах мирного населения. Когда я заметил, что армия находится в более сложном положении, чем мирное население, которое может обеспечить само себя, он только усмехнулся и продолжал гнуть свою линию. После встречи, я сказал министру иностранных дел, что моё присутствие оказалось бесполезным, но я буду настаивать на том, чтобы как-то привлечь внимание Вашингтона к вопросу о поставках обмундирования. К тому времени Знаменский, посланный в США еще Зефировым, начал переговоры по закупке американского военного обмундирования на сумму сорок миллионов рублей.
Я организовал поездку на фронт, и несколько предпринимателей, членов военно-промышленного комитета, захотели ехать со мной. Министерство транспорта могло предоставить мне только старый железнодорожный вагон, частично разрушенный, где только половину купе можно было использовать. Поэтому я взял с собой только своего секретаря.
По пути на фронт я остановился в Петропавловске и собрал предпринимателей на встречу. От них я получил заверения в том, что они будут обеспечивать армию, я же, в свою очередь, обещал не устанавливать жёсткого контроля. Представители зерновой биржи заявили, что будут отслеживать рынок и давать мне советы.
Около Челябинска из окна поезда я увидел большое стадо, которое никто не сопровождал. На остановке наш агент, который встречал меня, объяснил, что положение дел на фронте изменилось - Красная армия теснит наши войска. Военное начальство в Челябинске занервничало и объявило мобилизацию. Наши люди, сопровождавшие скот, были насильно забраны в армию. Я послал протест в Омск. Я не знал, можно ли вернуть этих людей, но мы теряли сотни голов скота.
Из Челябинска я ехал на запад в специальном поезде, который состоял из паровоза и моего вагона. Небольшая остановка была сделана на маленькой станции для того, чтобы проинспектировать военную часть, которая была на отдыхе. Я увидел, что многие солдаты используют мешки с тремя дырами вместо нижнего белья. Это было очень странно, так как ещё два месяца назад наше министерство доставило в войска около миллиона пар нижнего белья и было достаточно времени, чтобы солдаты его получили. Офицеры не могли дать мне никакой информации об этом.
Я поехал дальше в надежде увидеть генерала Каппеля, который когда-то так быстро организовал военные отряды в Самаре. Он успешно воевал с красными. В это время он командовал так называемым Волжским корпусом. Его штаб находился на небольшой железнодорожной станции. Он был очень удивлён, когда увидел меня. Вместо приветствия он воскликнул: “Разве никто не сообщил вам, что два эскадрона красных прорвали наш фронт? Вы могли попасть в их лапы!” Он объяснил, что фронт находится в двух километрах западнее, и что он не может противостоять красным или атаковать их, так как их силы значительно превосходят возможности его войска.