От северного вокзала до весны. Городская лирика
Шрифт:
По родным местам
Из завещанной квартиры
За закатом по пятам
Хорошо, пройдя полмира,
По родным брести местам!
Взгляд впивать в любую малость,
Что сменилось улучать.
Ну а больше: что осталось
Всё ж приятней подмечать.
Наметался месяц в небе,
В окнах света млечный взор.
Улыбаюсь: у соседей
До сих пор висит ковёр –
На стене узора
Те же под окном кусты.
Так же в сквере, в обветшалость
Урождаются коты.
Те же крыш седых верховья,
Вяз у арочной двери,
И оранжево с подлобья
Так же светят фонари.
Со звездою кособока
Ходит изгородь едва.
Эх, жива ещё эпоха,
Еле дышит, но жива.
Никогда не жили сладко.
Бедно. Не были в раю.
Отчего ж у той оградки
Я так радостно стою?
Весна-сестра
Весна-сестра, ты здесь, я знаю!
Между хрущёвок и разрух,
Меж серых выступов, цветная.
Я чую твой весёлый дух!
Меж снежных куч, что спят клочками
На остановках без стекла,
В дворах, закиданных бычками,
В витрины смотришь зеркала.
Во снах приходишь лесорубу,
В норе фырчащему ежу,
Коту облезлому на трубах,
В маршрутке спящему бомжу.
Мне ж наяву приходишь яркой,
Пока я еду по кольцу.
Мимо церквей и зоопарков –
К подъезда старого крыльцу.
Пока в трамвайной еду трёшке,
Без мыслей тяжких и помех.
Сквозь солнце ластишься в окошке,
Ликуешь через детский смех.
Во взгляде вышедшей старушки
Младой девчонкой заискришь.
Деревьев голые макушки
Пробудишь, взбередивши тишь.
Всех созови сестёр, заукай!
Громкоголось и славословь!
Веди Мечту с собой за руку
И нашу старшую – Любовь.
С автобуса схожу как с ленты лет
С автобуса схожу как с ленты лет,
Вне времени оставшись ненадолго.
Вдруг остановки старый силуэт,
Как вспышка, трепет вызовет восторга.
Дворы стоят. Всё крепятся, гляжу.
Я ваш упавший листик унесённый.
Не приросту, но может – покружу
Над крышами, над стареньким районом.
Пятиэтажки, что под снос, сады
Под выруб, палисадникова пряность.
Всё тает, пропадают все следы.
Останусь
Не вырубить любовь, как рябь доски,
Когда в защиту детства годы встали.
Впечатались калёно под виски,
Ведь память не из дерева – из стали.
Вернусь к себе былой, пока могу,
Хоть вижу страшный признак измененья.
Закрылись угловые. На лугу
Качели заменились на строенья.
И скверик больше клёном не шумит,
Калиткой уж не привечает шаткой.
Исчезли крокодил, моряк и кит
На детской, мной исхоженной площадке.
Тоска пьянит, и сладкую печаль
Ушедшее душе вменит натужно.
А может, грусть – лишь пыльная вуаль,
А может, возвращаться и не нужно.
Мир говорит: «Как призрак за стеной
Кладбищенской не хаживай в темнице».
Мир говорит: «Живи совсем иной,
И мне позволь, как должно, измениться.
И мне позволь идти своим путём,
Протечь рекой, исчезнуть и родиться.
Не застывая камнем, сухарём,
Лететь и петь веков весёлой птицей».
Район-предел, район-конечность
Район-предел, район-конечность.
Перрон так пуст и леденист.
Состав не едет дальше! Встречно
Кричит охрипший машинист.
Как будто всех дорог запинка,
И нет вдали другой дали.
Как будто глубже нет глубинки –
Периферия всей земли!
Вокзал дома придавит ростом.
Встречай детей родных своих,
Район неспящих девяностых,
Район застывших нулевых!
Ещё не вымерших, как скажут.
А для того мы держим путь:
Со смехом лет найти пропажу,
С слезой ушедших помянуть.
Между Совком и ветхой Рощей
Пройтись приятно с утреца.
Пройтись размеренней и проще,
Не пряча сонного лица.
Дымит трубою ТЭЦ знакомо,
Тот дым, что жизнь несётся над
Всем мигом сна, а может – комы.
Заводы, мясокомбинат…
Он улетает без промашки
Туда, где дни ещё длинны.
Друг детства на доске где – Сашка,
Где разодрали мы штаны.
И вот уж я ребёнок снова,
Бегу под ветра свист и вой.
Встречай, район, мой дух дворовый!
Дворовый или дворовой.