От солдата до генерала. Воспоминания о войне
Шрифт:
Засада «душманов» была очень грамотно организована. Батальону позволили втянуться на относительно прямой участок тропы. Позволили сделать привал для завтрака, и, после того как была выполнена команда «Становись», был открыт огонь.
Два пулемета ДШК вели огонь по голове и хвосту колонны, идущей по склону, подразделения «зеленых» (афганская армия, данные не подтверждены проведенным позднее расследованием) развернулись и в упор начали расстреливать колонну, идущую по берегу реки.
В результате этой засады батальон потерял людей — 41 убитыми и 53 ранеными. Погибли все 10 саперов, авианаводчик,
Я не помню фамилии многих офицеров, прапорщиков, солдат и сержантов, которые принимали участие и в этом «последнем» бою, и в других операциях, которые проводил и 682-й МСП и другие части, и подразделения нашей дивизии. Но могу сказать с уверенностью, что большинство солдат, сержантов и офицеров исполняли честно свой воинский долг.
В дальнейшем я был назначен на должность зампотеха (заместителя командира по вооружению — начальника технической части) 181-го МСП, который дислоцировался в Кабуле, в районе, который наши соотечественники называли Теплым Станом, а афганское наименование Хайра Хана.
Было много всего и хорошего и плохого.
Для себя я сделал несколько выводов из пребывания в Афганистане:
— впервые поставил под сомнение правильность решений Коммунистической партии Советского Союза в целом, а не отдельных членов ее руководящих органов;
— начал задумываться о том, что ускорять прогресс (развитие страны или стран) достаточно неблагодарное занятие;
— скорее всего, мы задержали дальнейшее промышленное развитие Афганистана, несмотря на то, что север этой страны, скорее всего, богат полезными ископаемыми;
— нельзя воевать в пол силы: если принял решение о ведении войны, то используй все имеющиеся ресурсы, без оглядки на так называемое «мировое» общественное мнение.
Я был очень рад, что все то, что выпало на долю Афганистана, происходит не на территории Советского Союза. К сожалению, позже время показало, что радость моя была преждевременной.
Корсун Виктор Семенович
Великая Отечественная, Китай, Афганистан
Я родился в 1925 году в селе Елизаветпольском (ныне село Шаумян Туапсинского района). В 1931 году в шестилетнем возрасте поступил в школу.
Несмотря на возраст (в первый класс тогда принимали с восьми лет), меня в порядке исключения записали в первоклассники, уж очень я хотел учиться и вырваться на волю из-за высокого забора детского сада! Родители не перечили и я начал грызть гранит науки.
В 1931 году семья переехала в станицу Хадыженскую,
1941-й год окончания десятилетки. Надо заметить, что в то время человек, окончивший десять классов, считался достаточно образованным и культурным. За период с 8–10 классы освоил полную программу «Курс подготовки бойца». Так в те годы государство готовило молодое поколение к защите своего Отечества. По существу мы, молодые ребята, были подготовленными бойцами, что в первых же боях начавшейся войны подтвердили на практике. Мне доверяли работу, где необходимы были разносторонние знания. Ученик, дошедший до 10 выпускного класса, знал и умел многое.
Увлекался гимнастикой, легкой атлетикой, волейболом, играл в футбол. По этим видам спорта имел юношеские спортивные разряды. Уже в 10 классе стал заниматься на радиотехнических курсах и, одновременно с получением аттестата зрелости получил удостоверение радиста-оператора
4-го класса. В планах было поступление в Одесский институт связи. В свои 16 лет я был уже сформировавшейся личностью и потому известие о нападении на СССР гитлеровской Германии воспринял как приказ к мобилизации и защите Отечества.
Но мне было 16 лет. На фронт не брали. Оставалось одно — крепить оборону страны в тылу всеми доступными средствами. А это значит — включиться в трудовой ритм, быть полезным стране во чтобы-то ни стало.
Поступил на работу в трест «Хадыженнефть», где сумел применить свои знания радиста-оператора. В Июле 1942 стало ясно, что враг сможет оккупировать Апшеронский район и воспользоваться нефтепромыслами, дающими высококачественную нефть из нефтеносных районов вокруг Нефтегорска и Хадыженска.
Нефтегорский ВКП(б) при формировании партизанского отряда направил меня в него на должность радиста-оператора. Так я стал партизаном разведывательного батальона при штабе партизанских отрядов Нефтегорского куста. Так я стал командиром радиоотделения. Начальником радиостанции «Белка-ЗУД». По тем временам радиостанция была самой совершенной. Переносная, универсальная, десантная. В начале августа 1942 года немцы подошли к предгорью Кавказа. Темп немецкого наступления резко замедлился. Равнины кончились, начались горы. Дикий — непроходимый Кавказ. Встало все, что двигалось на колесах и даже на гусеницах. И нашему, и немецкому командованию пришлось срочно пересматривать всю организацию боевых действий в условиях гор, особенно в таких, поросших крупным густым лесом и непролазным кустарником, как горы Западного Кавказа.
Наши партизанские отряды оказались в гуще войск противника. Такая по существу фронтовая обстановка не сравнима с обстановкой действий украинских и белорусских партизан. Нам воевать пришлось не с полицаями, а с отборными боевыми частями армии, имеющей тяжелую боевую технику, стрелковое оружие, артиллерию, танки, самолеты. Можно представить, как приходилось кавказским партизанам, имеющим только легкое стрелковое оружие и гранаты. Никаких технических средств передвижения, даже лошадей, в горах не было, а менять место своего расположения приходилось очень часто.