От Тарутино до Малоярославца
Шрифт:
Тема участия калужского духовенства в событиях Отечественной войны 1812 года представляется перспективной, и, можно надеяться, к сказанному будут добавлены оставшиеся нам неизвестными факты.
С. Л. Малышкин
Воспоминания калужского духовенства об Отечественной войне 1812 года (по материалам А. И. Михайловского-Данилевского)
Каждое сословие Российской империи внесло свой, незабываемый вклад в победу русского оружия в славном «Двенадцатом году». Огромную роль сыграло и духовенство. В то время, как неприятель приближался всё ближе к Москве, именно оно, в первую очередь, во время церковных проповедей призывало самую широкую — крестьянскую — часть населения к борьбе. Никто не сомневается в результативности воздействия афиш Ростопчина на городские низы Москвы, но в сотнях и тысячах сельских приходов, разбросанных по всей Центральной России голос священника был гораздо ближе и доступнее, чем далекая столица. В архивах нашей страны лежат сотни документов, рассказывающие о подвигах и на полях сражений, и в составе партизанских отрядов, и в поддержании патриотического духа мирных поселян. Ценны любые упоминания в воспоминаниях современников о деятельности лиц духовного звания. Но особый интерес, несомненно, вызывают строки,
420
Мельникова Л. В. Отечественная война 1812 года и русская православная церковь. Автореферат на соискание ученой степени кандидата ист. наук. М., 2002. Митрошенкова Л. В. Из истории Малоярославецкого духовенства. 1812 год // Отступление «Великой армии» Наполеона из России. Малоярославец, 2002. С. 34–44.
Русское приходское духовенство не оставило, к сожалению, многочисленных воспоминаний, как дворянство, о своем участии в 1812 году. Этому есть многие причины, одна из основных среди них — отсутствие традиции в начале XIX века передавать письменные свидетельства последующим поколениям. Но дворянская часть населения в это время уже накопила определённый опыт, прекрасно отдавая себе отчёт о величии прошедшей эпохи. В этом смысле, оно не только само создавало воспоминания и их часто публиковало, но и способствовало созданию воспоминаний другими сословиями, в отдельных случаях даже крестьянами. Один из ярчайших примеров — написание воспоминаний подмосковным партизаном Отечественной войны Г. Куриным по просьбе знаменитого историка и участника событий «Двенадцатого года» А. И. Михайловского-Данилевского. Тот же Михайловский-Данилевский, приступив к написанию истории Отечественной войны, обратился ко всему духовному сословию с призывом собирать сохранившиеся письменные свидетельства, документы, воспоминания о минувших событиях. Им была составлена подробная анкета, предназначенная для сбора сведений по истории Отечественной войны среди духовенства. Она включала шесть вопросов: 1. О числе церквей, совсем разоренных и уничтоженных. 2. О числе церквей, ограбленных неприятелем. 3. О показании общей стоимости разграбленных церковных имуществ. 4. О пожертвованиях духовных лиц. 5. Об особых подвигах их. 6. Обо всех тех любопытных местных происшествиях, коих духовные лица были свидетелями и кои сохранились в их памяти. Именно благодаря запросу петербургского историка, российские священники приступили к массовому написанию воспоминаний. Это был действительно уникальный случай, когда впервые в исторической науке специально для готовящегося грандиозного научного труда, посвященного 1812 году, был создан огромный корпус мемуаров духовенства. Но работа над воспоминаниями была настолько непривычной, сама просьба столь неожиданной, что первоначально внимание на пожелания А. И. Михайловского-Данилевского никто не обратил. В марте 1836 года он обратился к московскому митрополиту Филарету. Не получив долгое время ответа, Александр Иванович запросил Синод и местные гражданские управления. 20 мая обер-прокурор Синода Н. А. Протасов предписал митрополиту Московскому и епископам Смоленскому и Калужскому организовать выявление, копирование и отправку ученому необходимых документов.
По запросу Михайловского-Данилевского поиск материалов шел в центре — в архиве Синода и в Комиссии духовных училищ. На местах выявление проходило в архивах церквей, монастырей, духовных консисторий. Но работа затягивалась. Московская духовная консистория была вынуждена в ноябре 1836 года вновь обратиться к уездным благочинным правлениям об ускорении поиска документов. Наконец, 13 декабря обер-прокурор Протасов направил ученому найденные материалы по Московской губернии, 30 декабря — по Калужской и 5 мая 1837 года — по Смоленской.
Наиболее хорошо сохранились сведения, присланные из Калуги. На основе их попытаемся реконструировать поиск источников религиозного характера.
15 июня 1836 года к калужскому епископу Николаю направил запрос об архивных материалах лично А. И. Михайловский-Данилевский. Но еще раньше — 20 мая об этом уже было предписано из Синода специальным указом. На основании указа епископ обязал губернскую духовную консисторию приступить к выявлению документов. Общая «справка» по губернии была составлена по материалам архива консистории. По инициативе калужского епископа историку было также направлено «сочинение одного здешнего ученого», который писал «около того самого времени, как была Отечественная война 1812 года».
Архимандрит Никольского Черноостровского монастыря отец Макарий. А. Аверьянов
Духовная консистория, в свою очередь, направила в уездные духовные правления указы о поиске нужных источников. В июле из правлений подобные указы разошлись благочинным и священникам приходских церквей. Всего составлялось на местах три вида документов: 1. Копии с представлений священников в 1812 г. церковным властям о событиях войны. 2. Ответы на вопросы Михайловского-Данилевского, присланные через Синод. Это были те же самые вопросы, что рассылал ученый в губернии и которые выше рассмотрены. Они охватывали в целом всю губернию. 3. Ответы самих священников на вопросы историка, по сути являвшиеся воспоминаниями. Воспоминания священников — это один из самых интересных и ценных источников, собранных Александром Ивановичем. Они носят характер ответов на анкету из 6 вопросов, составленных Михайловским-Данилевским. Вопросы те же, что и в анкетах, присланных из церковных архивов через губернаторов. Все они имели общий формуляр. Начинались одними и теми же словами (примером возьмем Боровский уезд): «1836 года июля 20-го дня Боровского уезда Предтеченской, что в селе Комлеве церкви, священнослужители, по выслушании указа Боровского духовного правления от 13-го минувшего июля сего года за o 253-м, последовавшего на имя местного благочинного Боровского Благовещенского собора отца протоирея Алексея Беляева, дали сие сведение в том, что во время нашествия неприятеля в 1812-м году…». Далее шли ответы и заключали «сведения» подписи притча
Всего по Калужской губернии было составлено 32 таких документа. Из них 10 написано на основании воспоминаний священников и прихожан города Боровска, 7 — Боровского уезда, 6 — Малоярославца, 5 — Медынского уезда, 2 — Мосальского уезда, 1 — Тарусы. Материал, представленный в воспоминаниях, по содержанию самый разнообразный. Это — воспоминания о сражении за Малоярославец, откуда началось отступление французской армии из России. Это рассказ священника из села Милятино Мосальского уезда о боях крестьян и фабричных рабочих с отрядами неприятельских мародеров. Это — и жалобы, что наполеоновские солдаты вторгались в уезды, «…возмущая поселян к неповиновению властям». К сожалению, после смерти Михайловского-Данилевского, его архив неоднократно подвергался пересистематизации, и документы чрезвычайно перепутаны между собой. Пользование ими крайне затруднительно. Достаточно сказать, что материалы по Калужской губернии лежат в папке, оформленной в XIX веке военными архивистами, на которой написано: «Сведения о произшествиях по Смоленской епархии в Отечественную войну 1812 года, доставленные Духовными лицами Смоленской епархии во исполнение Указа Св. Правительствующего Синода от 20 мая 1836 года» [421] .
421
РГВИА. Ф. ВУА. Оп. 1. Д. 3465. Ч. 10. Лл. 80-130.
o 1
1836-го года июля 20-го дня Боровского Благовещенского собора священник Иаков Андреев, диакон и причетники на объявленный из Боровского Духовного правления за o 253-м указ, последовавший на имя Благочинного того же собора протоиерея Алексея Беляева касательно обстоятельного объяснения о всех достопамятных произшествиях, случившихся по сему Собору во время нашествия в 1812-м году неприятеля на город Боровск, имеем честь объяснить следующее: по устным преданиям Соборных прихожан, оставшихся в живых после той Отечественной войны, известно нам только то, что означенный Благовещенский Собор неприятелями был ограблен и осквернен, по прогнании неприятеля, от скверностей, нанесенных ими сему Божественному святилищу, очищен и освящен. А приписная деревянная церковь во имя святителя Николая сожжена до основания. Но чего стоило разграбление церьковных утварей и прочего за неимением при Соборе того времени описи церьковной, которая вероятно тогда же истреблена неприятелями, нам неизвестно. Равным образом о подвигах священно-и церковнослужителей, бывших действительными при сем соборе в нашествие неприятеля, достойными памяти среди отечественной истории ничего сказать не можем, поелику все того времени соборяне померли. Впрочем, достоверно знаем, что домы у всех соборных священно и церковнослужителей сожжены.
К сему объяснению Боровского Благовещенского собора священник Иаков Андреев руку приложил. Того же Собора Диакон Иоаким Алексиев руку приложил.
Того же Собора Дьячек Прохор Васильев руку приложил.
Того же Собора Дьячек Михаил Матвеев руку приложил.
Того же Собора пономарь Петр Семенов руку приложил.
(Л. 87-об.).
o 2
1836-го года июля 22-го дня Боровской Градской Успенской церкви священно-и церковнослужители в силу объявленного им из Боровского Духовного правления от 13-го [дня] текущего же месяца июля за o 253-м указа дали сведение, что из Успенской их церкви во время случившагося в 1812-м году неприятельского нашествия похищены: образ — Воскресение Христово в сребряном окладе и некоторые книги, а какой суммы стоило все сие похищение за неимением при церкви документов о ценности сего разграбленного имущества им неизвестно; а оказаны ли какие-либо подвиги достойные памяти и уважения прежними сей церкви священно-и церковнослужителями по недавнему их определению ничего совершенно не знают. Прочая ж церковная утварь относительно святого олтаря соблюдена уволенным от должности священником Харлампием Гавриловым, бывшим в то время действительным при сей церкви священником. Самая ж церковь во внутренности была обругана неприятельскою нечистотою, а по прогнании неприятелей снова освящена, которая после сего за ветхостью уничтожена, и вместо оной сооружена каменная.
К сему сведению означенной Успенской церкви священник Александр Магнитский руку приложил. К сему сведению той же церкви диакон Петр Алексеев руку приложил. К сему сведению той же церкви пономарь Артемий Димитриев руку приложил.
(Л. 92).
o 3
1836-го года июля 25 дня, города Боровска Рождественнской церкви, что в бывом Девичьем монастыре, священно-и церковнослужители во исполнение Указа, последовавшего за o 253-м из Боровского Духовного Правления на имя местного Благочинного Боровского Благовещенского собора Отца протоиерея Алексия Беляева, дали сие сведение в том, что в Отечественную войну, бывшую в 1812-м году, наша Рождественская церковь ничего особенного не претерпела, кроме того, что Святые Иконы вынесены были из церкви неприятелем за город и разбросаны по полю, которые по удалении неприятеля были найдены и возвращены в церковь. Межевые книги на землю истреблены. Домы у Священно-церковнослужителей сожжены, а оказали ли они при нашествии неприятеля какие-либо подвиги, заслуживающие особенное внимание относительно к тому времени, по новости нашего определения к сей церкви, мы совершенно не знаем.
Священник Афанасий Яковлев Лихачев. Диакон Иван Ефимов руку приложил. Дьячек Иван Львов.
(Л. 93).
o 4
1836-го года июля 20-го дня города Боровска Крестовоздвиженской церкви Священноцерковнослужители по выслушании Указа Боровского Духовного правления от 13-го минувшего июля сего года за o 253-м, последовавшего на имя местного Благочинного Боровского Благовещенского Собора отца протоиерея Алексея Беляева, дали сие сведение в том, что во время нашествия неприятеля в 1812-м году, находящаяся в означенном нашем приходе каменная церковь во Имя воздвижения честного и животворящего креста Господня, вся разграблена и приписанная к означенной церкви Сретенская, что в Высоцкой слободе, деревянная церковь сожжена со всею принадлежащею к ней утварью. Домы же Священно-церковнослужителей как при сей Крестовоздвиженской, равно и при приписанной Сретенской сожжены. Но при нашествии неприятеля оказали ли они какие-либо особенные подвиги, заслуживающие внимания по тогдашнему времени, по недавнему к сей церкви нас определению совершенно не знаем. К сему сведению Боровской Крестовоздвиженской церкви священник Григорий Васильев руку приложил. Той же церкви Диакон Самуил Лвов руку приложил. Той же церкви дьячек Мирон Семенов руку приложил.