От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое

Никонов Вячеслав

Ожидали также возможного советского наступления на Ирак и Иран для получения ценных нефтяных ресурсов и лишения Британии ее стратегически важных регионов. На Среднем Востоке, по оценкам английских военных, одиннадцати советским дивизиям противостояли три британские бригады, что делало район беззащитным. Ожидалось также, что Москва сможет организовать беспорядки против западных стран на всем Ближнем Востоке, хотя сложности тылового обеспечения и обстановка в Центральной Европе не позволят СССР в начальных стадиях конфликта развернуть наступление на Египет и на Индию.

В качестве ответа Москвы на объявленную ей Западом войну ожидалось даже советско-японское сближение, что высвободило

бы японские силы для защиты метрополии и возобновления наступления в Китае. Япония получит осязаемые преимущества, и война союзников против нее может зайти в тупик.

Из этого английские планировщики делали вывод, что главным театром военных действий будут Центральная Европа и район Среднего Востока. В Европе предпочтительным представлялось наступление на северо-востоке, что давало возможность использовать преимущество ВМФ союзников на Балтике. Надежды на успех связывались также с массированными бомбардировками центров транспортных узлов на территории СССР и созданием превосходства в воздухе. В «Немыслимом» конкретно обозначались два основных направления наступления западных войск. Первое – по линии Штеттин (Щецин) – Шнейдемюль (Пила) – Быдгощ. Второе – в направлении Лейпциг – Котбус – Познань – Бреслау.

Следует, правда, заметить, что сами британские авторы плана весьма скептически оценили перспективы его успешной реализации. «Существующее соотношение сил в Центральной Европе, где русские располагают примерно тройным преимуществом, делает крайне маловероятным достижение союзниками полной и решающей победы». Для устранения «диспропорции» необходимо задействовать ресурсы союзников: разместить в Европе дополнительные крупные американские силы, перевооружить и реорганизовать немецкие войска. На это потребуется время.

«Мы делаем вывод, что:

а) для надежного и прочного достижения нашей политической цели необходим разгром России в тотальной войне;

б) результат тотальной войны против России непредсказуем, но ясно одно: чтобы выиграть ее, нам потребуется очень длительное время».

Расчеты британского Генштаба показывали, что СССР располагал 264 дивизиями (из них 26 бронетанковыми) против 103 англо-американских дивизий (из них 23 бронетанковых). Союзники имели более чем 6 тысяч самолетов тактической авиации и 2,5 тысячи – стратегической, против соответственно 12 тысяч и 960 самолетов у Советского Союза. Тотальная война с Россией была бы войной с непредсказуемым (или слишком предсказуемым) результатом. Это уже вступало в явное противоречие с планом блицкрига.

«а) Если мы начнем войну против России, то должны быть готовы к вовлечению в тотальную войну, которая будет длительной и дорогостоящей.

б) Численный недостаток наших сухопутных сил делает весьма сомнительным ограниченный и быстрый успех, даже если по расчетам его будет достаточно для достижения политической цели».

К тому же следовало учесть атмосферу, царившую тогда в странах-победительницах. Подавляющее большинство английских военнослужащих хотело поскорее вернуться домой, а не воевать с русскими. В тот момент, по опросам, дружественные чувства к СССР испытывали 70 % англичан, а Черчиллю предстояли парламентские выборы.

Британский комитет начальников штабов – Брук, Портал и Каннингем – вновь обсуждали планы войны против СССР 31 мая. Они еще раз подтвердили, что она абсолютно «немыслима». И были единодушны, когда докладывали об этом Черчиллю. Брук написал в дневнике: «Мысль, конечно, фантастическая, и шансов на успех фактически нет. Не вызывает сомнений, что отныне Россия имеет огромную мощь в Европе».

Тем не менее, этот план Черчилль направил в Вашингтон. Там его сочтут неприемлемым.

В Соединенных

Штатах все, что касается плана «Немыслимое», до сих пор засекречено. Не упомянули ни словом о нем ни президент Трумэн в своих объемных мемуарах, ни один из его сподвижников в своих не менее объемных воспоминаниях, ни сам Черчилль и его сподвижники.

Из мемуаров и изданных документов известно только, что Черчилль беспрестанно теребил Трумэна, настаивая на ужесточении американцами своей линии в отношении Советского Союза.

В послании 12 мая британский премьер утверждал: «Несомненно, в настоящий момент жизненно необходимо достичь взаимопонимания с Россией или хотя бы понять, на какой стадии взаимоотношений мы с ней находимся, прежде чем мы ослабим наши военные усилия и отойдем в зоны оккупации».

Трумэн с пониманием отнесся к логике Черчилля, но конкретные предложения не поддержал. Американский историк Герберт Фейс объяснял почему: «Трумэн и его советники считали смелый план Черчилля нерациональным, неэффективным и нецелесообразным. Он был нерациональным, поскольку мог привести к обострению спора с Москвой, вместо того чтобы привести к соглашению. Неэффективным, так как советские армии могли изгнать войска союзников из Берлина и Вены, помешать работе Контрольных советов по Германии и Австрии и принести на штыках советскую власть в Польшу, Венгрию и Чехословакию. Нецелесообразным, поскольку американский народ ожидал быстрого возвращения своих солдат-ветеранов из Европы, а военные рассчитывали на них для продолжения войны против Японии».

Американцы проанализировали результаты возможного столкновения с СССР, и комитет по стратегическим вопросам при Объединенном комитете начальников штабов Великобритании и США пришел к выводу, что ни США, ни СССР не смогут нанести друг другу поражения. Воевать с могучей и крайне популярной в тот момент на Западе советской армией-освободительницей в союзе с гитлеровскими солдатами выглядело тогда безумием как с военной, так и с внутриполитической точек зрения. К тому же американцы больше были озабочены войной с Японией.

Трумэн 14 мая примирительно заметил, что он посмотрит, как будут развиваться события, прежде чем принять предложения премьер-министром и прибегнуть к силе в отношении СССР. «Такое отношение президента объяснялось тем, что вскоре весь мир, включая Советский Союз, должен был узнать о новом американском мощном оружии», – подчеркивал Фейс. Трумэн считал целесообразным не сжигать мосты, а попытаться прощупать, готов ли будет Сталин пойти на уступки ради «дружбы с Западом».

Следует заметить, что и Государственный департамент, и военные предупреждали Белый дом, что Черчилль может втянуть США в, мягко говоря, ненужную войну с Советским Союзом. Американский Объединенный комитет начальников штабов подчеркивал еще в письме 16 мая 1944 года, адресованном госсекретарю: «Наибольшая вероятность возможного конфликта между Британией и Россией может возникнуть в результате попыток той или иной стороны усилиться за счет территориальных приобретений в Европе в ущерб потенциальному сопернику». Госдеп включит это письмо в свой информационный бюллетень в июле 1945 года.

В этом же бюллетене читаем: «Наша позиция относительно британской сферы влияния в Западной Европе должна зависеть от того, насколько нам станут ясны дальнейшие намерения Советского Союза. Тем временем задачей нашей политики должно было стать противодействие дальнейшему распространению сфер влияния наших соперников, как русских, так и британцев… Мы должны сосредоточить наши усилия на сглаживании острых углов в отношениях с Великобританией и Россией и способствовать развитию трехстороннего сотрудничества, от которого зависит прочный мир».