От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое

Никонов Вячеслав

Зная, на какие проделки способно Министерство иностранных дел Великобритании, и видя, какое угнетающее бессилие проявляет наша дипломатия в отношениях с Великобританией, я сразу же усомнился в добропорядочности представленного мне проекта. Но поскольку Кэ д'Орсэ в Париже и наше посольство в Лондоне заверили меня в безосновательности моих подозрений, я дал добро на заключение соглашения. 13 декабря г-да Бевин и Массигли подписали в Уайтхолле два документа: о передислокации войск и о совместных консультациях по предотвращению инцидентов на Востоке.

Вскоре, однако, стало очевидным, что наша дипломатия и английская по-разному толкуют подписанные документы… Англичане признавали, что Сирию покидают все войска,

но при этом наши части – 7 тысяч человек – и английские соединения – 35 тысяч человек – перебираются в Ливан, который британцы не покинут, пока не покинем его мы. Короче говоря, суть „соглашения“ сводилась к тому, что Франция уходит со Среднего Востока, поскольку пароходы с нашими войсками могли следовать из Бейрута лишь в Алжир, Бизерту или Марсель, в то время как Британия перебазирует свои силы в Каир, Багдад, Амман и Иерусалим, то есть становится хозяйкой здешних мест».

Де Голль дал задний ход. Глава Временного правительства собирался было денонсировать соглашение с англичанами, но натолкнулся на непонимание внутри кабинета и в парламенте. Англичане же спокойно и не без оснований ждали ухода де Голля с поста главы французского правительства.

Весной 1946 года французские солдаты покинут территорию Сирии, а в августе – Ливана, погрузившись на корабли в Бейруте.

Сирийская журналистка Сихам Торжеман, тогда юная девушка, описала в мемуарах празднование «ночи французской эвакуации» в апреле 1946 года. Дамаск отмечал свою первую ночь независимости как «свадьбу свободы», где «счастливой и прекрасной невестой» был сам древнейший город планеты. «Люди съезжались в город на повозках и автомобилях, все было освещено праздничной иллюминацией: фасады домов, отели и тротуары, электрические столбы, сады Мардже, Хиджазская железная дорога, набережная реки Барада, все дороги и перекрестки». Музыканты и певцы всю ночь развлекали ликующие толпы людей, заполнившие улицы близ центральной площади Мардже. «Свадьба независимости Сирии, – вспоминала она, – продолжалась до самого рассвета».

Уход Франции из Леванта ввел Сирию и Ливан в число независимых арабских государств. В другие регионы, в частности в Алжир и в Аден, позднее переименованный в Южный Йемен, независимость придет много позже в результате ожесточенной и упорной борьбы с колонизаторами.

А куда-то не придет до сих пор, в частности на многострадальную землю Палестины.

По окончании войны освобожденные из концлагерей евреи оказались как в советской оккупационной зоне, так и в западных.

В лагерях для перемещенных лиц в Западной Европе оказалось более ста тысяч евреев, и союзники долго не могли решить, что с ними делать.

Израильский историк Гершель Лехман пишет: «От других стран им нужно было только одно – международное признание созданного национального очага. Британцам же хотелось как можно дольше сохранять контроль за нефтеносным и стратегически важным Ближним Востоком, полностью перешедшим в их руки (послевоенной Франции пришлось оставить Сирию и Ливан). Высокопоставленные британские политики порой открыто заявляли, что им важен контроль, а не решение палестинского вопроса».

При этом ситуация в Палестине только обострялась. Лондон, чтобы поддерживать хрупкое равновесие, не потерять контроль над нефтяными предприятиями и портом Хайфы, защитить Суэцкий канал и сохранить дружеские отношения с ведущими фигурами арабского мира, попытался снизить темпы эмиграции евреев из Европы. Дошло до того, что британский флот стал топить корабли, везущие беженцев в Палестину, обвиняя в этом несуществующую арабскую террористическую организацию.

Бевин позволял себе публичные антисемитские высказывания:

– Если евреи, при всех своих страданиях, норовят пролезть без очереди, это может вызвать новую волну антисемитизма.

Схожих

взглядов придерживался и Эттли.

Трумэн теоретически поддерживал репатриацию европейских евреев в Палестину, учитывая и позицию сплоченной диаспоры внутри США. Но заявления американской администрации на этот счет вызывали яростную реакцию арабских лидеров, от которых зависело благополучие и американских нефтяных интересов на Ближнем Востоке.

В Лондоне же позицию Трумэна расценивали как вмешательство во внутренние дела Великобритании.

Большую роль в последующих событиях сыграла позиция Советского Союза. Чем дальше, тем больше Сталин стал склоняться к идее создания еврейского государства на Ближнем Востоке. Евгений Максимович Примаков писал о логике Кремля: «За всем этим стояли расчеты И. В. Сталина на то, что на Ближнем Востоке возникнет связанное с СССР государство, которое может превратиться в „социалистический остров“, разлагающий арабское феодально-помещичье окружение, и ограничит влияние Великобритании на Ближнем Востоке. Сталин был информирован о том, что еврейская община в Палестине в течение десятилетий формировалась из малоимущих, трудящихся слоев евреев, эмигрировавших в основном из стран Европы. Значительный приток иммигрантов в Палестину происходил в период и после Второй мировой войны, многие из них прошли через ужасы фашистских концлагерей, часть воевала в рядах Советской армии, в партизанских отрядах Белоруссии, Украины, Югославии, Франции. В те годы в среде евреев в Палестине были широко распространены симпатии к СССР.

Создаваемые еврейские поселения в Палестине, прежде всего, сельскохозяйственные общины (мошавы) и коммуны (кибуцы), заимствовали социалистические элементы владения собственностью и организации труда. В Палестине с начала 20-х годов прошлого столетия действовала относительно сильная и многочисленная Коммунистическая партия Палестины».

Советский Союз был настроен поддерживать идею создания независимого еврейского государства на Ближнем Востоке куда более последовательно, чем США, не говоря уже о Великобритании. «Кроме нас все были против, – вспоминал Молотов. – Кроме меня и Сталина… Мы сторонники интернациональной свободы, почему мы должны быть против, когда, собственно говоря, отказать – значит повести какую-то враждебную политику в национальном вопросе… Мы, правда, предложили два варианта: либо создать арабо-израильское объединение, поскольку живут та и другая нации вместе, мы поддерживали такой вариант, если об этом будет договоренность. Если нет договоренности, тогда отдельное Израильское государство. Но оставались на позициях антисионистских».

После окончания Второй мировой войны, когда стали очевидны масштабы холокоста, лидеры ишува жестко поставили вопрос о переселении в Палестину евреев из европейских лагерей для перемещенных лиц, невзирая на ограничения иммиграции, установленные «Белой книгой».

Осенью 1945 года «Иргун», «Лехи» и «Хагана» объединили усилия и стали осуществлять совместные теракты, чтобы положить конец британскому присутствию в Палестине. В течение нескольких месяцев шли ограбления банков, нападения на британские гарнизоны, полицейские участки, инфраструктурные объекты и похищения британских чиновников. Оружие не только похищалось из британских арсеналов, но и изготавливалось в подпольных мастерских.

Еврейское агентство во главе с Бен-Гурионом отрицало любую причастность к этим операциям, как и участие в них «Хаганы». Британские власти отреагировали массовыми облавами, обысками и арестами. Усиление британского воинского контингента в Палестине не привело к снижению активности еврейского сопротивления.

В конце 1945 года для решения проблемы репатриации была создана британо-американская комиссия. В мае 1946 года она опубликовала отчет с предложением выдать сто тысяч разрешений на иммиграцию.