От звонка до звонка
Шрифт:
Закусь на столе нехитрая, но ее в изобилии. И водки хватало. К бычкам в томате. Васек пил много – как будто хотел, чтобы эти бычки не просто лежали, а плавали в желудке. На самом же деле он хотел забыться. Не хотелось видеть перед собой эти отвратные рожи. Хотелось уйти в пьяные дали от этой мокрушной действительности. Только хмель его почему-то не брал.
Карабас тоже много пил и также мало пьянел. Только взгляд его становился все тяжелее и злее.
– Ты мне, Макар, скажи! – потребовал он. – Прав Тычок или нет? Будет
Если разобраться, то Тычок не совсем далек от истины. Не так уж сильно был завязан Космач на криминальный мир столицы. Ну, были у него знакомства с крутыми авторитетами. Но это чисто деловые связи. Чисто бизнес. Воры и авторитеты могли бы помочь ему сладить с этой отморозью, пока он был жив. Но Космача уже нет. И криминальная элита в лучшем случае помянет его добрым словом. Но мстить за него вряд ли станут.
– Не знаю, – пожал плечами Васек. – Может, и будет житуха. А может, и нет… Нет, скорее всего, нет…
– Почему?
– А потому что есть Заволжск. А это сильно, очень сильно… Будет Витек, будет Колдун, будут бригады. Они спросят за Космача. Не будет у вас жизни…
– Витек, говоришь, Колдун… Кто это такие?
– Они за Космача на Заволжске остались. Там масть держат. Сила за ними большая. Гноить вас будут…
– А сила их на чем держится?
– На пацанах, на ком же еще?
– Да нет, братуха, их сила на бабках стоит. На нефтяных бабках… Да, кстати, об этих бабках. Это же черный нал.
– Был черный, стал белый. Бабки через офшоры проводят. А потом, у нас есть свой банк – та же стиральная машина. И в «Пирамиде» стирают. Все путем, короче…
– "Пирамида" – это все чье? Космача?
– Не-е, Космач в этом деле правильно себя ведет. Бабки чисто общинные. Он за ними только смотрит…
– На кого оформлена собственность?
– На подставных, на кого же еще?… Тут все плотно схвачено. Каждый виши к на месте.
– Винтики легко раскручиваются. Главное – найти ключ.
– Какой ключ?
– Как какой? Золотой. Золотой ключик. Я же Карабас как-никак. Есть у меня золотой ключик…
Карабас глянул на Симу и похабно осклабился.
– Чего смеешься? – спросил он ее. – Ты не про тот ключик подумала… Или про тот. Может, и про тот. Пошли, я покажу тебе свой золотой ключик. Не пожалеешь, отвечаю…
Он поднялся, по-хозяйски взял Симу за руку и потянул ее в соседнюю комнату Но дверь была заперта.
– Э-э, бляха, – досадливо протянул он. – Тычок, бляха, цветы Мальвине дарит… Ладно, пошли в машину. Я тебе, Сима, там буду цветы дарить…
Без Тычка и Карабаса за столом не стало веселей. Васек ловил на себе неприязненные взгляды. Братва была против него… Но ничего, у него есть средство против этого быдла.
Васек снова налег на водку.
В какой-то момент хмель все-таки скрутил его сознание.
Тело легкое, слух притупленный, перед глазами легкий туман. Васек поднялся из-за стола,
Он с силой рванул дверь на себя. И увидел Тычка. Рядом с ним на диване сидел Карабас. Они о чем-то говорили.
– А где Мальвина? – заплетающимся языком спросил Васек.
– Ты меня достал, крыса!!! – озверело уставился на него Тычок.
Он поднялся, надвинулся на Васька.
– Только не убивай, – послышался голос Карабаса. – Эта падаль нам еще нужна…
Как в замедленной съемке, Васек видел, как на него надвигается тяжелый кулак. Бамс! И перед глазами все поплыло.
Пленка закрутилась в ускоренном режиме. Цветной калейдоскоп в глазах завертелся с бешеной скоростью, а потом вдруг все исчезло. Наступила беспамятная тьма…
Глава одиннадцатая
Чутье Родиона не подвело. Казалось бы, не так уж и страшны «сталинградцы». И не таким хребты ломали. Но на всякий случай он воспользовался бронежилетом. Интуиция подсказала, что это не будет лишним. А еще память намертво зафиксировала тот случай, когда бронежилет защитил кирьяновского бойца от ярковской пули. Отсюда вывод – нужна броня.
Жаль, Паше насчет жилета он не подсказал. Не хотелось казаться в его глазах перестраховщиком. А зря. Надо было отбросить понты в сторону. Тогда Паша был бы жив.
«Сталинградцы» стреляли издали, но из «узи». Плотность огня высокая, но убойная сила не та – «броник» выдержал удар. Родион жив-здоров, а вот Паши нет и никогда больше не будет.
Ублюдки вложили в стволы всю силу своей отмороженной ненависти. Поэтому, кроме Паши, наглушняк завалили двух бойцов из его свиты. Еще двух ранили – Леньчика в том числе. Но Леньчику, как всегда, везет – ранение несерьезное.
Пуля всего лишь царапнула шею…
Он не рассказал жене о том, что его пытались убить. Но Лада сама догадалась, что стряслось что-то неладное. Она не посмотрела на Родиона – она вцепилась в него проницательным взглядом. В глазах – паника и ужас.
– Что случилось? – спросила она.
– Ничего. С чего ты взяла?
– Не ври. Я вижу, что-то не так… У тебя неприятности?
– Да нет, все в порядке.
– Я же просила, не ври!… В тебя стреляли!
– Ерунда.
– Нет, не ерунда! Тебя хотели убить… Все, хватит!…
Как будто у нее подкосились ноги – она обессиленно опустилась на стул.
– Что хватит?
– Все хватит… Все надоело… Я не могу так больше, не могу…
– Тебе что-то не нравится?
– Все не нравится… Я постоянно жду, что вот-вот случится что-нибудь страшное. Я устала ждать. Я устала так жить…