Отбор для ректора академии
Шрифт:
— Доставили после твоего ухода, — ответила Маргарет, кивая в знак приветствия знакомой девушке, проходящей мимо.
Я вновь с опаской уставилась на конверт.
Словно какое-то секретное послание или ловушка…
— Ты будешь открывать?
— Да. Только в аудитории, — откликнулась я.
В моей сумке как раз завалялись перчатки для зельеварения. Точнее, у меня всегда была с собой свежая пара во внутреннем боковом кармашке.
Конверт без подписи внушал опасения и наталкивал на воспоминания. Я прекрасно помнила, чем закончилось прочтение чужого послания
— Боишься? — догадалась Маргарет, преграждая путь. — Ты ведь в академии. Хочешь, я его открою? У тебя боевая магия на порядок лучше моей, и в случае отравления ты тоже намного быстрее отыщешь противоядие.
Мы остановились в центре коридора, перегородив дорогу другим студентам.
— Не замечала у тебя склонности к самопожертвованию, Маргарет, — с трудом найдя что сказать, заметила я.
— Но это же ты. — На лице подруги отразилось непоколебимое доверие и искренность. Будто предложи ей отдать свою жизнь в обмен на спасение моей, и она без сомнений согласится.
Мы уже знакомы пятый год, а она до сих пор меня удивляет.
— Дурочка… — улыбнувшись, переводя все в шутку, откликнулась я.
— От еще большей дурынды слышу. Думаешь, я не замечаю, как тебя что-то держит на этом отборе? Или кто-то? — с усмешкой на губах парировала она, растеряв всю серьезность.
Я несколько раз открывала рот, но, так и не найдя подходящих слов, пробормотала лишь опостылевшее: «Извини».
— Не оправдывайся, я все понимаю. Поэтому и предлагаю помощь, не пренебрегай ею и не недооценивай меня. — Маргарет сложила руки на груди и вкрадчиво спросила: — Так тебе необходима моя помощь?
Мне не хотелось вмешивать подругу в хаос, в который превратилась моя жизнь, — я во многом сомневалась, многого опасалась, и, несмотря на все, продолжала быть в гуще событий.
Как Маргарет отреагирует, узнав о скорой смерти императора? Или как отнесется к договору с ректором?
Нет, она ничем не сможет мне помочь, лишь сама изведется. Поэтому ради ее же блага я обязана промолчать.
— Спасибо, Маргарет, но пока я справляюсь со всем самостоятельно. — Я должна была выглядеть убедительной, чтобы подруга отступилась. И судя по красноречивому молчанию девушки — у меня получилось. — А теперь идем, два опоздания за день будет для меня слишком.
В молчании мы направились к нужной нам аудитории. Но ни на какое занятие ни я, ни Маргарет так и не попали — весь наш курс направили в ректорскую башню, в которой на один этаж ниже от главы академии восседала представитель отдела правопорядка Клара Раженская, вызвавшая нас на допрос.
Студенты заходили по одному и находились в помещении не более десяти минут. В момент, когда дверь открывалась, выпуская очередного учащегося из плена душного кабинета, раздавался сухой командный голос:
— Следующий!
Студенты стояли группками и обреченно вздыхали, маясь от скуки. И никому не пришло в голову, что следователь за стеной была одной из претенденток на отборе, пока моя сокурсница не
— Стерва! А на отборе такой безобидной казалась. — Гневный взгляд девушки встретился со спокойным моим: — Что, пойдешь доложишь? Это ведь из-за тебя твоя подружка держит нас здесь?
Первые обвинения… А я гадала, когда же это произойдет.
— Нет. Она держит нас из-за человека, который меня отравил. — Краем глаза я заметила, как Маргарет придвинулась ближе и нахмурила брови.
Сокурсница зло фыркнула и промолчала.
Вскоре из «допросной» вышла Мелания, бледная, словно мел. Она поджимала губы и казалась взволнованной.
— Следующий!
С неохотой оторвавшись от разглядывания Тарт, я проскользнула в кабинет.
Помещение выглядело мрачно, окно закрывали плотные черные шторы, а обшарпанные стены нагоняли уныние.
«Будто тюремная камера…» — галопом пронеслась мысль в моей голове. Но, конечно, это всего лишь игра воображения, скорее всего, еще этим утром комната была заброшенным чуланом, быстро переделанным под допросную.
Я села за стол и продолжила рассказ, начатый утром, умолчав о поцелуе, но не забыв поведать про потерянное в кабинете ректора сознание. Клара, что до этого молчаливо слушала, начала задавать вопросы, и я сама не заметила, как стала путаться.
— Ректор назвал тебя проблемой? Почему раньше не рассказала об это? И он сказал так лишь из-за отравления или было что-то еще? — откинувшись на спинку кресла, спросила она.
— Только что вспомнила, поэтому и не рассказала. А проблемой назвал из-за моих постоянных с ним пререканий. Я ведь с самого начала не хотела участвовать в отборе, — как можно спокойнее ответила я.
Клара была настолько дотошной и внимательной, что я засомневалась в том, что смогу сохранить поцелуй в секрете. Хотя расскажи я о нем, и это неминуемо приведет девушку к нашей с Бенедиктом договоренности.
«Нет, буду молчать до последнего», — мысленно решила я.
Клара вздохнула.
Умная, опытная и знает, как запутать, несмотря на свой молодой возраст, — ведь согласно критериям отбора, она старше меня не более чем на пять лет.
— Ясно. — Магический карандаш со стуком опустился на поверхность стола. Все что Клара записывала им на листе бумаги, не сотрет никто, кроме нее самой, и пергамент, судя по зеленоватому оттенку, был несгораемым. — То, что ты пытаешься скрыть, как-то связано с отравлением?
Сердце застучало чаще. Я сглотнула. Воздух в комнате словно отяжелел.
— Нет, — будто издалека услышала собственный голос, налившийся свинцом, — когда на меня давили, я отвечала тем же.
— Хорошо. — Клара расслабилась. — Знаешь, я думаю, твоя версия произошедшего очень любопытна. Те, кто до меня проверяли бутыль в раздевалке, ничего не нашли, но они не обратили внимания на одну мелкую, но важную деталь — сменились инициалы изготовителя. Фамилия та же, но первая буква имени иная. Создатель не отец, а сын. Из-за предосторожности некто заменил старый бутыль новым. Неудивительно, что ваши магистры не заметили.