Отбор для ректора академии

Анжело Алекс

— Почему тебя это удивляет?

— Не удивляет. Пытаюсь найти недостатки. — Бенедикт усмехнулся.

— Ах, недостатки, значит? ­— Я спустилась и неспешно пошла к нему. — Зачем?

В последние недели моя жизнь превратилась в сказку. Казалось, будто я находилась под постоянным действием веселящих настоек.

— Хочу, чтобы ты переехала. Все равно наша тайна недолго останется таковой. ­— Он поставил кружку на стол и посмотрел на меня. — Мне плевать на домыслы о себе, но не о тебе. Многие могут счесть тебя моей любовницей.

Я задумалась. Этот

разговор повторялся уже не раз, но я застыла на проведенной мною же черте, боясь ее переступить. Возможно, я до сих пор опасалась окончательно сплести свою жизнь с другим человеком. Маргарет говорит, мне нужен хороший пинок под зад, чтобы я наконец-то перестала колебаться. Как бы грубо это ни звучало, в чем-то она права.

— Как они узнают?

— Наивная… — Бенедикт покачал головой, притягивая меня к себе. Попятившись, мужчина утянул меня на диван, стоявший позади.

Я оказалась у него на коленях, и он нежно поцеловал меня в изгиб шеи. Каждый раз словно впервые, и каждый раз по телу проносилась едва ощутимая дрожь.

— Ты же помнишь, что мне обещал? Ничего не подстраивать, ­— хриплым голосом напомнила я. — Искать способы обойти обещание тоже запрещается, а то я тебя знаю.

Последние слова я выдохнула, шумно, прерывисто. Когда мы были вместе, способность разговаривать порою терялась начисто.

Рука Бенедикта бродила по моему бедру, выводя огненные линии чувств. Каждый раз хотелось большего, но в этой ситуации страдал именно мой любимый, все же я никогда не забывала, сколько лет ему и сколько мне. Мы были во многом похожи, но я отличаюсь неопытностью во всем — магии, жизни, отношениях, интимной близости. Я была не готова, он лишь смиренно дожидался.

Он у меня будет первым, а я у него — нет. Только чувство настоящей любви поразило нас одновременно — одно сердце на двоих, как связывающая души красная нить. А имена тех, других девушек, я знать не желала, они меня не волновали. Они прошлое, которое я не планировала впускать в свое настоящее.

— Я не собирался. Но если вдруг что-то пойдет не так, не вздумай обвинять меня, ­— предупредил он, продолжая изучать руками мое тело.

Ладонь Бенедикта скользнула по моему животу, заставляя внутренних бабочек еще сильнее затрепетать крыльями, вновь поцеловал. Мы тонули друг в друге, наслаждаясь каждым моментом.

— У меня получилось, Бенедикт, — прошептала я, садясь к нему лицом, обнимая его шею и, будто прося краткой передышки, соприкасаясь с ним лбами. — Я даже не ожидала, что оно сработает настолько хорошо. Она плакала, представляешь? И я тоже… Просто не удержалась. Как подумаю о том, сколько она вытерпела…

— Она может вернуться в академию. ­— Рука мужчины коснулась моей щеки.

— Хорошо, я поговорю с ней, когда понесу следующую баночку мази, — кивнула я, чуть склоняя голову и нежно целуя Бенедикта в краешек губ.

— У меня тоже есть новости.

— Какие?

Новый поцелуй.

— Я открыл счет в банке на твое имя.

— Что? Зачем? — удивленно возразила я, глядя на него сверху вниз.

Бенедикт же выглядел

как ни в чем бывало. На миг он чуть крепче сжал мои бедра, и я привычно сделала вид, что не замечаю ничего в области его штанов. Хотя когда мужчина надевал домашние хлопковые брюки, это было невыполнимо.

— Ты поверишь, если я скажу, что мне так спокойнее? ­— В карих глазах зародилась серьезность. ­— Пусть мы не связаны документально, не имеем на руках никаких бумаг, но это не имеет значения. Я просто хочу знать, что, если вдруг со мной что-то случится, ты не останешься ни с чем.

— Зачем ты такое говоришь? ­— недовольно спросила я и попыталась подняться, но меня удержали.

— Просто пойми меня и прими это. Я потерял родителей, когда совсем этого не ожидал. И если бы они позаботились обо всем чуть более тщательно, то я бы не пережил того, что пришлось, ­— держа меня за запястье, сказал Бенедикт.

Наши взгляды скрестились — его настойчивость против моей задумчивости.

— Ладно. Я поняла, ­— сдалась я, больше не пытаясь отстраниться.

За этот месяц мы научились понимать друг друга чуточку лучше. Мы притирались и, на удивление, практически не ссорились. И теперь при воспоминаниях о первых наших встречах мне хотелось рассмеяться.

Даже с Ранделом мы пришли к подобию мира. Когда мужчина понял, что все кончено, и перестал проявлять ко мне личный интерес, с ним даже стало интересно. Он обучил меня парочке защитных заклинаний, что ни в какое сравнение не шли с теми, что мы изучали в академии. Широн же обещал научить взламывать сейфы, для чего мне это умение, я пока не разобралась, но в жизни все пригодится. В общем, знакомые Бенедикта и он сам оказались сундуком с сокровищами для такой любознательной особы, как я.

— Эльза…

— М-м-м?

— Как сильно ты любишь меня, дорогая?

— Да сколько можно?! — возмутилась я. ­— Как часто ты собираешься меня еще доставать?

— Пока действует договор, естественно. — Бенедикт подтрунивал надо мной, пользуясь условиями нашего договора и тем, что соврать я не могла. — Так насколько сильно? Сильнее, чем вчера?

— Да как вообще можно… — Но, не успев договорить, я сдалась — его прикосновения отбивали желание спорить. — Ладно-ладно, да, сильнее! Доволен?

— Еще как. — Бенедикт обхватил мое лицо ладонями, притягивая к себе. Губы к губам, а воздух — как вода, живительные глотки его жизненно необходимы. И только так я желала дышать впредь.

Он наваждение, которое напоминало первый взлет на воздушном корабле, когда сердце стучит в неровном ритме и адреналин плещет в крови. Но вместо крови по венам несется страсть — горячая и необузданная.

Кольцо на пальце Бенедикта засияло, к моим чувствам присоединились его, и, резонируя друг с другом, они сводили с ума.

Через два дня…

Дыхание сбивалось. Я взбегала по ступенькам, понимая, что лишь чудо может спасти меня сегодня.