Отбор пяти колец
Шрифт:
Ее лицо горело, а сердце обернулось маленькой птичкой, бившей крыльями и стремившейся вылететь из груди.
— Не вздумайте потеть! — шикнула на нее сестра Акилина, поправлявшая ее волосы.
— Простите, — поспешно пролепетала Агата в ответ.
Когда все приготовления были завершены, а время подобралось к началу вечерней трапезы, графиня Дэву повела их по широкой галерее к покоям дракона-императора. В пути их сопровождали служительницы, чьи белые одежды делали их похожими на мотыльков, со сложенными за спиной полупрозрачными крыльями.
Витражные окна пропускали внутрь мягкий
Графиня Дэву давала им последние наставления:
— Будьте скромны и смиренны. Не поднимайте на его высочество взгляд, не приступайте к трапезе, пока он не начнет есть, не заговаривайте, пока он сам вас о чем-нибудь не спросит, — твердила она, судорожно обмахиваясь веером. — Подумать только, именно сегодня генералу Аверину вздумалось отлучиться по делам. Как будто не мог подождать еще пару недель. А Фрол Зерион решил заболеть. Его слегка толкнул клювом рух, и он весь день валяется в постели. Меня как-то раз на пикнике пнула ферналь, я отлетела в кусты и ударилась о дерево, а затем встала и танцевала вместе со всеми до самого вечера. Сломанная ключица и небольшое головокружение не помешали мне очаровать моего первого мужа.
— С верховным служителем все в порядке? — осмелилась спросить Агата.
— Думайте о себе, а не о нем, милое дитя, — припечатала ее графиня. — С Фролом Зерионом все будет хорошо, а вас ждет не самый простой вечер. Запомните, девушки, всегда и во всем полагайтесь только на себя! Чтобы ни обещали вам мужчины, они в любое мгновение могут вас подвести. Уехать, заболеть, или умереть, как это случилось с моим первым мужем.
Они подошли к высоким резным дверям, ведущим в покои дракона-императора. Двое служителей, распахнули створки, пропуская их внутрь.
Они должны были идти, склонив головы, но Агата не могла удержаться от того, чтобы не поглядывать исподтишка по сторонам.
Такой красоты она никогда еще не видела. Полы застилали шелковые ковры тончайшей работы. Стены были украшены фресками. В нишах, из отделанных мрамором фонтанов, стекала тонкими струями вода.
Их провели в зал в центре которого стоял стол, сервированный на четыре персоны. Место Агаты было в торце стола, а Миры и Елены по обе стороны от дракона-императора. Агата сперва огорчилась, что будет сидеть от Андроника Великого дальше всех, но, с другой стороны, она оказалась прямо напротив него, а значит, его взор чаще всего будет устремлен на нее.
Служительницы выстроились вдоль стен, став незаметными, как тени в полдень. Графиня Дэву осталась у дверей, а девушки замерли возле своих мест, дожидаясь появления дракона-императора. Агата считала вздохи, чтобы успокоиться и не упасть без чувств от охватившего ее волнения.
Она почти досчитала до трехсот, когда двери распахнулись и в зал вошел Андроник Великий в сопровождении служителей.
— А что это наши невестушки? — поинтересовался дракон-император.
Агате казалось, что она чувствует его взгляд, скользящий по ее лицу и телу.
— Ваше величество, вы отдавали приказание пригласить княжну Елену, княжну Миру и госпожу Агату отужинать с вами, — тихо подсказал один из служителей — тощий старик, тот самый, который просил
— Да, что ты говоришь, Иннокентиус! А мы и забыли, — протянул дракон-император.
— Ваше величество, следует ли нам вернуть девушек за стены гарема?
Сердце Агаты замерло, а тело налилось свинцовой тяжестью. Не могло такого быть, чтобы мечта едва позволив прикоснуться себе, выскользнула из ее рук!
— Нет, не надо, пусть останутся. Еды ведь хватит на всех?
Дракона-императора заверили, что кушаний приготовлено достаточно, после чего он сел за стол.
Агата не ела с самого утра, но не чувствовала голода. Она поглощала суп из морских коньков, запеченного лебедя и разные другие кушанья, приготовленные с удивительным мастерством и искусностью, но не чувствовала ни вкуса, ни аромата.
Скосив глаза, она следила за тем, как Андроник Великий трапезничает. Она не могла оторвать взгляд от его изящных запястий и длинных тонких пальцев с нежными розовыми лунками ногтей. Его волосы свободно лежали на плечах и были присобраны заколками в виде бабочек у висков. Возле него стоял служитель с вещательным кристаллом в руках, и запечатлевал то, как его величество ест, аккуратно накалывая на вилку ломтики мяса. Ч и т а й к н и г и н а К н и г о е д . н е т
Солнце еще светило, озаряя сад за окном золотым сиянием, но служители уже зажгли светильники. В их горячем свечение кожа дракона-императора отливала перламутром, а глаза сияли, как прозрачные воды пруда, заросшего лотосами.
— Почему ты смотришь на нас? — поинтересовался дракон-император, подперев подбородок рукой.
Нарушив все правила, Агата встретилась с ним взглядом и утонула. Ее язык прилип к небу и она не смогла ему ответить.
— Тебе мало положили еды? — предположил дракон-император. — Глазки такие голодные! Положите ей еще, — приказал он служителям и те засуетились, накладывая Агате на тарелку ломтики мяса и овощей.
Агата готова была сгореть живьем от охватившего ее смущения. Андроник Великий должно быть решить, что она недалекая или не воспитана должным образом. Как она могла все так испортить!
— Мы давно не ели с людьми до недавнего времени, — заметил дракон-император, когда блюда сменили и принесли питье и сладости. — Но помним, что раньше всегда велась застольная беседа. Сейчас люди тоже говорят когда кушают?
Над столом повисло молчание, его прервала Елена:
— Да, ваше величество. Многие находят занимательным беседовать во время трапезы, но нет и ничего дурного в том, чтобы помолчать, особенно с близкими людьми.
— Мы и так слишком долго молчали! Теперь хотим поговорить! О чем обычно люди беседуют?
— О погоде, новостях, путешествиях. Кто-то задает вопросы, а кто-то на них отвечает.
— Тогда давайте задавать вопросы! Каждой из вас будет дозволено задать нам вопрос, а мы на него ответим! Спрашивайте у нас все, что хотите!
Первой вновь заговорила Елена.
— Позвольте спросить, ваше величество, какой вы видите вашу будущую императрицу? — поинтересовалась она.
Она сидела повернувшись к дракону-императору всем телом, выказывая свой интерес, но не поднимая глаз, чтобы не нарушать правила.