Отбор пяти колец
Шрифт:
Тень завибрировала. Призрачный рот открылся черной дырой. Казалось, что тень хохочет.
Агата почувствовала, как липнет шелк к вспотевшей спине. Она ощущала едва заметное движение воздуха, раскатывающееся волнами вокруг тени.
Дракон-император вновь дернул головой.
— Пусть смеется сколько хочет. Этот мир наш, потому что мы дракон-император и это только нам все дозволено! Только нам! Если тени явятся сюда, то это мы их пожрем! Прогони это прочь! — приказал он Елене.
Тень растаяла в воздухе. Свет свечей стал
— Ты должна служить нам и быть послушной нашей воле, если не хочешь отправиться в призрачный мир, где живут тени, вслед за своими предшественниками, — сказал дракон-император.
— Я всегда буду служить Визерийской Империи, — ответила Елена, низко кланяясь.
По ее вискам стекал пот, но лицо оставалось невозмутимым и холодным.
— А теперь ты!
Андроник Великий резко крутанулся на месте, поворачиваясь к Агате.
Она не успела опустить взгляд, а затем уже не могла оторвать глаз от гладкой, как перламутровое нутро раковины, кожи, искрящихся зеленых глаз с узким зрачком, тонких и нежных черт. На свете не существовало создания более безупречного, чем дракон-император.
— Спой нам свою песенку! Спой! Ту, которую ты пела тогда! — приказал он.
Агата глубоко вздохнула, забирая в себя воздух, приоткрыла рот, и начала свою песнь.
Она знала, что другим людям ее голос кажется слишком высоким, а ноты, которые она издавала, тревожными и даже отвратительными, но дракону-императору явно нравилось то, как она поет.
Он слушал ее склонив голову набок, и мягко улыбаясь. В его зрачках отражалось пламя свечей и казалось, что внутри него горит огонь.
Возле Агаты не было змей, с которыми она могла бы говорить и потому ее песнь была ни о чем. Она пела о том, как ей радостно находиться возле дракона-императора, и, как не хочется покидать Отбор.
Андроник Великий поднял ладонь, и по его жесту Агата поняла, что достаточно. Прекратив песнь, она сидела напротив него тяжело вдыхая в себя воздух.
Ее глаза встретились с взглядом зеленых глаз, окруженных длинными ресницами. Дракон-император не издавал ни звука, но вдруг она поняла, что он поет. То для чего ей надо было обнажить звучание своего голоса, он делал в полной тишине, но она слышала его, слышала в своей голове.
Он говорил о том, как давно он не встречал таких, как она. Тех кто мог бы его понять. Как одиноко и пусто ему было и, как он рад, что спустя столько лет, нашел ее.
Сердце сильно и резко стукнуло в ее груди, а затем замерло. Ее обдало мертвенным холодом.
Агата никак не ожидала, что нечто подобное произойдет Почему-то ее неприятно поразило то, что дракон-император говорил на змеином языке, понимал его. Это совсем не вязалось с его прекрасным, окруженным сиятельным ореолом образом. Как-то вдруг ей стало очевидно, что для нее змеиный язык был чужим и выученным, для него же он был родным.
Внезапно, она взглянула на него под иным углом, под которым и не
Очарование прекрасного и бессмертного юноши, сидевшего перед ней, рассыпалось в пыль. Столько лет Агата поклонялась ему, скупала кукол, гравюры и ароматические свечи и только сейчас она поняла, что все это время была влюблена в то, что никогда не было человеком и только притворялось им.
Он был ни чем иным, как очень развитой огромной змеей. Агата ничего не имела против змей, но ни когда они стояли во главе Империи, а всех вокруг обманывали, заставляя любить их.
Сердце ее вновь забилось, пустилось вскачь, как безумное. Агата чувствовала, что не управляет больше своим лицом. Губы ее разъехались, расплылись по лицу, уродливо разевая рот. Глаза округлились и выпучились. Только усилием воли, она сдерживала рвущийся из нутра крик.
Как она могла не видеть, не понимать, что дракон-император — зверь, одним махом уничтоживший половину своей столицы. Осознание стало слишком резким и болезненным и она едва могла совладать с обуревавшей ее истерикой.
Он все так же сидел напротив и глядел на нее, склонив голову.
В его зеленых глазах мелькнула тень, а затем они вдруг стали влажными.
— Что с тобой, Агата? — спросил он. — Почему ты так на нас смотришь? Ты больше нас не любишь?
Даже знай Агата, что ей сказать, то у нее бы ничего не вышло. Ее горло онемело и у нее отказал голос.
— Я… Я…. — задыхаясь выдохнула она, но так и не смогла ничего ответить.
Он шевельнулся, подался к ней, опираясь на ладони.
— Не смей ее трогать! — закричала вдруг Мира, вскакивая на ноги. — Прочь!
В свете свечей в ее руке сверкнуло лезвие кинжала, извлеченного из рукава.
— На помощь! — закричала Елена. — Мира хочет убить дракона-императора!
Ей никто не ответил. В зале не было ни служителей, ни графини Дэву, стоявших до того в тени возле стен. Все они словно сгинули в непроглядной ночной тьме. Они остались вчетвером — дракон и три девушки.
Вскочив и подхватив юбки, Елена пнула столик, так что он отлетел в Миру, но та ловко увернулась, не дав сбить себя с ног.
— Агата, скорее уведи его! — приказала Елена. — Мира — мятежница!
— Не подходи к нему! — тут же выкрикнула Мира. — Он тебя убьет!
Агата сидела на полу, не зная, что ей делать. Возле нее застыл дракон-император. Он смотрел на них, слегка приоткрыв рот и касаясь кончиком языка верхних зубов.
Елена уже призвала не меньше дюжины теней. Она обступили Миру, но та вдруг исчезла, растворившись в воздухе, чтобы тут же появиться возле Агаты и протянуть к ней руку.
— Агата, идем! — крикнула она. — Я выведу тебя отсюда.
Агата медлила не зная, что ей делать.