Отброс
Шрифт:
Видя, как Грей все еще смотрит на Тейлора, Уоррен чувствовал себя совсем не так, как Будда. Ему хотелось размазать своего лучшего друга лицом по стене.
– Мы идем или как?
– спросил он.
Грей улыбнулся ему, и у Уоррена возникло неприятное ощущение, что Грей может читать его мысли.
– Я жду тебя, старик.
Уоррен подумал, не было ли невежливо даже не пригласить Тейлора с собой, но, по правде говоря, ему хотелось побыть наедине с Греем, чтобы помог ему разобраться с тем, что у него на душе. Кроме того, Тейлор выглядел вполне довольным,
– Как ты относишься к купальне для птиц?
Уоррен улыбнулся и поцеловал его в лоб.
– Я подвожу черту под дворовыми гномами.
Улыбка Тейлора была ярче солнца в небе Колорадо.
– Хорошо.
Температура была чуть выше семидесяти, но внутри машины Грея было как в духовке, благодаря неослабевающему солнцу. Грей многозначительно посмотрел на Уоррена, поворачивая ключ в замке зажигания.
– Ты «подводишь черту», да? Мы оба знаем, что все, что нужно сделать этому парню, это моргнуть в твою сторону, и у тебя внезапно появится больше газонных гномов, чем у Чарли.
Уоррен рассмеялся, признавая этот факт.
– Будем надеяться, что до этого не дойдет.
Когда они выехали из центра города, машин было немного. Воздух был напоен запахом цветущих деревьев. Было почти стыдно заходить внутрь в такой великолепный день, но они все равно это сделали. И только когда Уоррен и Грей оказались за бильярдным столом в темном баре, Грей задал очевидный вопрос.
– Что тебя так гложет? У тебя такой вид.
Уоррен не стал этого отрицать. Тейлор шутил по поводу того, что Уоррен часто хмурится, и он был уверен, что сейчас у него такой же вид.
– Не могу перестать думать о той ночи.
– Значит, нас двое.
– Грей покачал головой, готовясь разбить треугольную связку шаров в конце стола.
– Я имел в виду то, что сказал тогда, чувак. Мы знаем друг друга много лет, и у меня никогда не возникало такого желания выхватить что-то из твоих рук, как когда я вижу его.
– Удар битка, от которого все разлетелось по зеленому сукну, показался оглушительным в тихом баре. Не так уж много посетителей в воскресенье днем, когда по телевизору не показывают футбол.
– У этого парня самые милые...
– Заткнись, ладно?
Грей рассмеялся и забил двенадцатый.
– У меня полосы.
– Да, я видел.
Грей медленно обошел вокруг стола, прикидывая варианты.
– О чем ты вообще беспокоишься? Он никуда не денется. Этот парень думает, что ты повесил луну (Думать, что он(она) повесил луну - Считать кого-то необыкновенным, лучшим или исключительно замечательным).
Уоррен переминался с ноги на ногу, чувствуя неловкость от этих слов.
– Не веришь мне?
– Спросил Грей.
– Не совсем.
– Он солгал мне, не моргнув глазом, чтобы у тебя было алиби на то время, когда Робби надирали задницу.
На это не было надежного ответа. Уоррен не отрывал глаз от игры, не желая ничего выдавать.
К счастью, Грей, похоже, не ожидал ответа. Он продолжил свой неспешный осмотр стола.
– Как бы то ни было, я имел в виду и то, что сказал ему. Хорошо, что у него есть ты, а не я. Если бы я зашел в тот переулок и увидел своего парня в том кругу?
– Он снова покачал головой.
– Я бы растерялся.
– Это было почти так, поверь мне.
– Что все это вообще значило?
– Хотел бы я знать. Как я и говорил тебе той ночью. Он просто взбесился.
– Ну, какой бы ни была причина, это было похоже на удар по яйцам. Ты справился с этим хорошо.
– Не уверен, что справился.
– Лошадь для порки, ты имеешь в виду?
– Грей пропустил пятнадцатый и отступил, чтобы дать Уоррену занять свое место.
– Ты сожалеешь, что сделал это?
– Возможно. Я не знаю.
– Уоррен занял свое место за столом, хотя он был так занят мыслями о Тейлоре, что ему было трудно сосредоточиться на том, какие шары достались ему.
– Не то чтобы я сожалел об этом. Ты был прав. Я не мог дать ему то, чего он хотел. Но что-то во всем этом не дает мне покоя.
– Ну, это все из-за его странных припадков, верно? Вопрос в том, сработало ли это?
– Да, сработало.
– Уоррен сосредоточил свое внимание на том, чтобы выставить кий, биток, красную тройку под угловую лузу.
– Я просто не могу отделаться от ощущения, что...
– Его удар был точным, но он промахнулся. Тройка отскочила от края лузы и оказалась в центре стола.
– Что, например?
– Спросил Грей.
Уоррен вздохнул и встретился взглядом со своим другом, сидевшим поверх зеленого фетра.
– Как будто это было неправильно.
– О, черт возьми. Только не говори мне, что ты превратился в одного из тех ханжей, которые думают, что все в их жизни нуждается в исправлении. Как будто только сломанным людям нравится, когда их время от времени связывают.
– Нет.
– Хотя было интересно, что он использовал то же слово, что и Тейлор, «сломанный».
– Я не это имел в виду.
– Хорошо, потому что это чушь собачья.
– Грей методично загнал десятку, затем тринадцатый, прежде чем промахнулся в третий раз.
– Все присутствующие согласились. Это все, что имеет значение.
– Большую часть времени, да. И в любую обычную ночь, чем бы мы ни занимались в спальне, я знаю, что это нормально. Он любит грубость.
– Господи, не дразни меня.
– И обычно в этом нет ничего плохого. Но, уверяю тебя, в ту ночь все было по-другому.
– Та ночь, когда Тейлор разбил свой телевизор, тоже была другой. Только в меньшем масштабе.
– В том, что мы сделали, есть что-то необычное.
– Почему? Что, черт возьми, в этом «не так»?
– Я не знаю! Именно это я и пытаюсь тебе сказать. Я не могу понять эту часть, и это сводит меня с ума.