Отброс
Шрифт:
– Я не буду этого делать. Ты же знаешь, что я не буду. Просто зайди внутрь...
– Нет!
– Попробуй дышать...
– Пошел ты! Мне не нужно дышать! Я не хочу разговаривать. Я не хочу, чтобы ты говорил мне, что это не моя вина, потому что это так! Я знаю, что это так. Я убил его, и ты должен что-то сделать!
– Тейлор...
– Ты сказал, что накажешь меня, когда мне это понадобится. Ты сказал…
– Я сказал, что постараюсь помочь тебе пережить тяжелые дни, и я это сделаю.
– Ты сказал, что накажешь меня!
– Я этого не говорил.
– Голос Уоррена был спокойным и рассудительным, как
– Я сказал, что помогу, и я помогу. Но я не буду тебя бить.
– Тогда ты совсем не помогаешь!
– Тейлор толкнул его. С того места, где он стоял, повиснув на груди Уоррена, это было не слишком сильно. Уоррен едва сдвинулся с места, поэтому Тейлор сделал это снова. Он сильно врезался в Уоррена, отбросив его на шаг назад.
– Ударь меня!
– Нет.
– Да!
– Он снова толкнул Уоррена, зная по прошлым эпизодам, что в конце концов это сработает.
– Ударь меня!
– Он толкнул Уоррена снова и снова.
– Ударь меня!
– Каждый раз Уоррен воспринимал это с тем же спокойным стоицизмом.
– Почему ты просто не ударишь меня?
– Тейлор был в ярости.
– Потому что это не поможет.
Тейлор закричал, его ярость и чернота затмили солнце и двор, требуя хоть какой-то платы.
– Да, поможет! Что ты знаешь? Ты ничего не знаешь! Ты глупый, никчемный и жалкий, и я тебя ненавижу!
– Ну, я не испытываю к тебе ненависти. Сейчас у меня ее нет, и никогда не будет, как бы ты ни старался, чтобы это произошло.
Тейлор осел, рыдания нарастали в его груди. Даже это он не смог сделать правильно.
– Но мне нужно, чтобы ты ударил меня, - закричал он.
– Мне нужно, чтобы ты наказал меня. Я ненавижу тебя! Ты обещал мне и солгал, как и они. Они сказали, что останутся, но не сделали этого. Ты сказал, что поможешь, но не станешь! Ты толстый и никчемный, и я тебя ненавижу!
– Он бросился на Уоррена, размахивая руками, целясь Уоррену в лицо.
– Я ненавижу тебя!
Уоррен получил первую пощечину, блокировал вторую, сумел поймать запястья Тейлора в свои большие руки, прежде чем получил третью.
– Я тебе не верю. И даже если это правда, я все равно тебя не ударю.
– Ты обещал!
– Закричал Тейлор, пытаясь пнуть Уоррена, теперь, когда его руки были зажаты.
– Ты обещал, что накажешь меня.
– Ты этого хочешь? Быть наказанным?
– Да.
– Разве не это он говорил с тех пор, как вернулся домой?
Уоррен отпустил одно запястье, чтобы ткнуть пальцем в лицо Тейлора.
– Ты ждешь прямо здесь.
Он оставил Тейлора на заднем дворе, где светило солнце и пели птицы, как будто Тейлор только что не убил его лучшего друга. Как будто Райли не бросил его, как Джеймс. Уоррен зашел в сарай и вышел через несколько секунд с бензопилой в руках.
– Зачем это?
– Ты хотел, чтобы тебя наказали.
– Уоррен потянул за шнур. Потребовалось несколько попыток, но двигатель, наконец, взревел, а затем перешел в тихое жужжание, хотя ужасная вращающаяся часть была неподвижна.
– Возьми.
Он сунул ее в руки Тейлора. Она была тяжелой, и Тейлор изо всех сил старался удержать ее.
– Это не помогает, Уоррен. Ты сказал, что накажешь меня!
– И я это сделаю.
– Уоррен встал позади него и помог ему поднять ее.
– Потяни вот сюда, видишь?
– Мощное урчание мотора стало громким, затем тихим, затем громким, когда Уоррен
– Таким образом, если ты ее уронишь, она перестанет вращаться. Ты видишь?
– Да!
– Но он был зол и сбит с толку и понятия не имел, зачем Уоррен дал ему в руки эту огромную, тяжелую вещь.
– Мне все равно!
И тогда Уоррен повернул его к дому.
К его розовым кустам, которые были в полном цвету, красные, белые, желтые и розовые цветы размером с ладонь сверкали на фоне зеленых листьев. Уоррен подтолкнул его вперед.
– Срежь их.
С таким же успехом Уоррен мог пнуть его в живот.
– Что? Нет! Я не…
Уоррен снова подтолкнул его ближе к кустам. Пчелы жужжали вокруг цветов, не обращая внимания на драму, разыгравшуюся всего в нескольких футах от них.
– Срежь их.
От ужаса у него закружилась голова.
– Я не могу.
– Ты должен. Сделай это. Это твое наказание. Я не позволю тебе остановиться, пока в грязи не останется ничего, кроме веток. А теперь начинай резать.
– Нет!
Уоррен снова подошел к нему сзади и обнял Тейлора, чтобы поднять ужасную бензопилу. Он потянул за рычаг, приводя в действие вращающееся лезвие.
– Режь. Их. Под корень.
Тейлор представил себе, как полотно бензопилы рассекает самую густую часть его роз. Цветы падают на землю. Пчелы убегают с места преступления. Его прекрасные, драгоценные розы, у которых были шипы, защищавшие их от кроликов и оленей, но не было ничего, что могло бы защитить их от Уоррена. Ничего, кроме Тейлора, напрягающего руки, чтобы удержать бензопилу.
– Я не могу.
– Он задохнулся, вырываясь.
– Я не могу. Уоррен, пожалуйста...
Уоррен снова подтолкнул его вперед.
– Сделай это сейчас же!
Тейлор упал на землю, чувствуя, как тяжелый инструмент в его руках тянет его вниз, утягивая под ужасную толщу его горя.
Цепь была неподвижной, бензопила в его руках работала на холостом ходу, но Тейлор все еще слышал ужасный гул мотора в своей голове.
– Пожалуйста, Уоррен. Пожалуйста, не заставляй меня.
Одним быстрым движением Уоррен вырвал бензопилу из рук Тейлора. На одно ужасное, мучительное мгновение Тейлору показалось, что он собирается сделать это сам. Он подумал, что Уоррен собирается разрушить единственную жизнь, которую Тейлору когда-либо удавалось построить.
– Нет!
– закричал он, бросаясь к нему.
Но Уоррен только выключил бензопилу и отбросил ее в сторону. Он опустился на колени перед Тейлором и взял его лицо в свои большие сильные ладони, заставляя Тейлора встретиться с ним взглядом.
– Послушай меня, Тэй: ты - мои розы. Ты понимаешь, о чем я говорю? И меня убивает, когда ты просишь меня срезать тебя под корень.
У Тейлора закружилась голова. Уоррен никогда не собирался уничтожать его сад! Это было такое приятное облегчение. Но тут же сказанное Уорреном стало для него тяжелым испытанием. Боль в темных глазах Уоррена, когда он пытался заставить Тейлора понять. Это было невыносимо. Тейлор отстранился, желая свернуться в клубок и исчезнуть. Он был готов снова расплакаться, как какой-нибудь избалованный ребенок. Нет! Он должен был прийти в ярость! Он практически убил своего лучшего друга, и наказание было единственным выходом. Это был единственный выход.