Отброс
Шрифт:
– Что такое?
– Спросил Уоррен, медленно поднимаясь по лестнице.
– Я вижу его.
– Но, несмотря на все его усилия сохранять спокойствие, он начал паниковать. Даже находясь под кайфом, Райли должен был услышать его.
– Смотри.
Уоррен перегнулся через балкон. Он был таким большим, что Тейлор испугался, что перила сломаются под его весом. Они скрипнули, но выдержали, и благодаря высокому росту Уоррена ему было лучше видно.
– Это нехорошо, - тихо сказал Уоррен.
– Что?
– Сердце Тейлора забилось так сильно, что он почувствовал это всем своим существом. Казалось,
– Уоррен?
– сказал он тихим и дрожащим голосом.
– Что не так?
Обычное хмурое выражение лица Уоррена сменилось чем-то, что граничило с печалью. Он отвел Тейлора на несколько шагов, затем ткнул толстым пальцем в лицо Тейлора.
– Оставайся здесь. Ты слышишь меня? Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не последуешь за мной.
Тейлор не смог ответить. Возможно, он кивнул, но не был уверен. Все, что он знал, это то, что отчаянно надеялся, что все было не так, как казалось. Уоррен сильным ударом правой ноги распахнул дверь и вошел внутрь.
Тейлор застыл на месте. Он ждал, что Райли закричит. Спросит, какого черта Уоррен делает в его доме. Он ждал, что Уоррен скажет ему, что все в порядке. Возможно, прошла всего секунда. Возможно, прошел час. Следующее, что он осознал, это то, что Уоррен был рядом, схватил его за руки и потащил прочь из квартиры, к лестнице, где Тейлор мог видеть солнечный свет и голубое небо, хотя они казались ему самыми предательскими вещами в мире.
– Я должен увидеть, - сказал Тейлор, задыхаясь от слов.
– Я должен поговорить с ним. Уоррен, пожалуйста.
– Нет.
– Он никогда не видел такого сострадания в глазах Уоррена.
– Дорогой, ты был его последним другом. Он бы не хотел, чтобы ты видел его таким.
– Он достал телефон и набрал номер.
– Будет лучше, если ты запомнишь его таким, каким он был.
– Нет! Нет, нет, нет.
Колени Тейлора подогнулись. Он тяжело приземлился на деревянные ступени лестницы. Это все его вина. Он купил телевизор и DVD-плеер, которые позволили Райли покупать наркотики. Он проводил время в своем саду, которое должен был проводить со своим другом. Он устроился на работу в «Лоу» только для того, чтобы покупать цветы, в то время как должен был помогать Райли.
Почему ему раньше не пришло в голову потратить свои деньги на какую-нибудь местную программу детоксикации? Почему он не сказал Райли о своем решении, когда они разговаривали, вместо того, чтобы ждать? Разве не так поступил бы настоящий друг? В тот момент Тейлор отдал бы все до последнего пенни из своего трастового фонда, лишь бы Райли вернулся.
Но Райли не вернется. Не чистым. Не употребляющим. Никак.
– О Боже мой.
– Горе согнуло его пополам, из горла вырвалось рыдание. Рука Уоррена легла ему на спину, теплая и тяжелая.
– Держись, Тэй. Это будет непросто.
Прибыл Грей, а затем еще несколько полицейских. Они поговорили с Уорреном. Тейлор смутно осознавал, что Грей пытается задавать ему вопросы, но Тейлор едва мог его слышать. Ему казалось, что он тонет, что Грей говорит с ним с какого-то далекого берега, за много миль отсюда.
В конце концов, Уоррен повел его к машине. Он повернул к дому. Некоторое время они ехали молча. Большую часть пути домой Тейлору потребовалось
– У него была передозировка?
– Выглядело именно так.
– Там не было пистолета, верно?
– Спросил Тейлор, вспомнив признание Райли.
– Это было не специально?
– Никакого пистолета. Было ли это специально или нет?
– Он пожал плечами.
– Я не видел никакой записки. Это все, что я могу сказать.
– Это моя вина.
– Нет, это не так.
Но это было так. Этого нельзя было отрицать. Это был его первый друг за многие годы, и Тейлор подводил его чаще, чем он мог сосчитать. Он думал о том, каково было лежать рядом с Райли в постели, просто разговаривая об их прошлом. У него больше никогда не будет этого простого утешения. Он даже не подарил Райли свои цветы. Он был так поглощен своими мелкими драмами, что потерял единственного человека, кроме Уоррена, который был ему дорог.
Единственного человека, кроме Уоррена, которого он когда-либо по-настоящему любил.
Единственный настоящий брат, который у него когда-либо был.
И в тот же миг чернота схватила его и утащила под воду, быстро и глубоко. От ее силы у него сдавило грудь и потемнело в глазах. Он задохнулся, задыхаясь от ее силы. Как он мог допустить, чтобы все пошло так плохо?
– Тейлор, - сказал Уоррен.
– Дорогой, будет лучше, если ты продолжишь говорить.
– Нет. Что тут можно сказать? Это моя вина.
– Это не так.
– Оба моих брата погибли из-за меня.
– Нет, милый. Они сделали свой выбор. Ты сделал все, что мог.
– Не сделал!
– Тейлор закрыл лицо руками, теребя волосы, желая почувствовать боль.
– Я сделал недостаточно. Я все испортил!
Тьма клубилась и бушевала. Тейлор подумал о бритвенных лезвиях. О том, как легко было бы позволить какому-нибудь мужчине, который не был Уорреном, использовать себя.
Он смутно помнил, как они приехали домой. Уоррен припарковал машину, затем обошел вокруг и подошел к Тейлору.
– Тейлор? Заходи в дом, милый.
– Нет!
– Все это было неправильно. Вся эта любезность была полной противоположностью тому, в чем нуждался Тейлор. Уоррен протянул руку, пытаясь помочь ему выбраться из машины, но Тейлор оттолкнул его руки.
– Нет!
– Он выскочил из машины, уворачиваясь от рук Уоррена.
– Это моя вина! Почему ты просто не признаешь это?
– Постарайся успокоиться, Тейлор. Пожалуйста. Ты пугаешь меня.
Тейлору было все равно. Ему было все равно. Все, что он мог чувствовать, это черноту, ярость и уверенность в том, что есть только один способ избавиться от этого.
– Мне нужно, чтобы ты ударил меня, - сказал Тейлор, задыхаясь от слов. Он схватился за грудь Уоррена, его колени были слишком слабы, чтобы удержаться на ногах.
– Пожалуйста, просто ударь меня, Уоррен. Пожалуйста.
– Эта мысль была для него спасательным кругом. Настоящая физическая боль была бы легче, чем то, что он испытывал сейчас. Он представил, как большая ладонь Уоррена бьет его по лицу. Он представил, сколько боли Уоррен мог бы причинить ему, если бы только попытался.
– Пожалуйста, Уоррен. Боже, пожалуйста! Мне станет легче, если ты просто ударишь меня.