Отбросы вселенной
Шрифт:
Жрец открыл засаленную книжонку и изрек:
– Так слушай же главу "Журнала" и благоговей! "Хрен его знает какое хреныбря черт его знает какого года. Капитан нажрался и гоняет рабов по трюму, поэтому эту никчемную запись веду я, боцман Шульц. Пользуясь случаем, хочу передать привет из ада, тем, кто это когда-нибудь прочтет. Мы летим (вырезано) кучу времени, и хоть бы одна (вырезано) сказала, куда. Сдается мне, в (вырезано). (Вырезано) ...ный сканер показывает впереди наличие желтой звезды. Если и там нельзя жить, то я взорву к (вырезано) этот (вырезано) корабль. Наш ненормальный ориентировщик Пьер клянется, что знает координаты Земли. Мы-то уже и не
Далее шли координаты, которые Сигизмунд записал в обмен на сведения о жизни планеты преступников. Служители культа пояснили, что Закония - место ссылки проколовшихся бойцов и жрецов.
– Видишь ли, нам некогда за ними наблюдать - война...
– пояснили отцы.
Мусорщик подробно описал бытие жулья. Попы притворно морщились, но слушали с маниакальным интересом, пристрастно расспрашивали об Илии (он оказался жрецом, подловленным на пацифизме) и тщательно все записали.
Наконец, все условия заключенной сделки были выполнены, засим Сигизмунда провели обратно к кораблю. Взлетев, ассенизатор скормил координаты "Эмманюэли", призвал на помощь богов космонавигации, выразил слабую уверенность в здравии рассудка Пьера-ориентировщика и стартанул.
Фатально мала была вероятность присутствия нормального индивидуума на линкоре маньяков. Если таковой там и нашелся бы, то это уж явно не Пьер. Короче, мусоровоз доставил Сигизмунда к черту на кулички.
10
Карл Шлёпс был простым обывателем, провинциалом до мозга костей. Его приятель Стойко Бахшич неоднократно намекал Карлу на чрезмерную никчемность его существования. Посудите сами: утренний кофе с бутербродами, поход на работу, где Карла стабильно отчитывает шеф Туве Шмяксон, традиционный обед в забегаловке "У Ивана Хряпнутого", опять работа (почетная профессия обвальщика), затем прогулка до дома, вечер у дебиловизора, а по четным дням партия в шахматы с соседом Дунканом Фоллаутом. Выходные Карл проводил у любимого водопада, глядя на вечно рушащуюся стену воды - символ всего сущего. В часы созерцания Шлёпс думал о величии и единственноправильности Церкви Упадка да иногда о том, что слишком скучна жизнь раба Гравитации божьей Карла. Нет в его жизни горизонтального динамизма, нет ощутимого трения, нет, простите за богохульство, Энтропии, пусть хотя бы маленькой...
Что упало, то пропало, говорится в Книге Сверзшихся. Свободное жизненное падение Карла прошло срединную отметку, годы берут свое, а он еще ни разу не похвастался перед сослуживцами ни Великим Зимним Поскальзыванием Со Сломанной Рукой, ни Глупейшей В Истории Запинкой Об Порог, ни Бесподобным Бряканьем На Ровном Месте. Только работа, шахматы, падающие бутерброды... Ах! Есть еще одна отрада: проводящийся каждые четыре года Чемпионат Мира по Брякболу! И как опозорился на прошлом любимец публики Роняльдо!!!
Обо всем этом отстраненно и размышлял воскресным утром Карл Шлепс, сидя на любимом лугу возле водопада. И тут свершилось!
С неба падало Знамение! Оно страшно гудело и распространяло запах помойки, но падало! Его, Карла Шлепса, друга Бахшича и Фоллаута, его, шпыняемого глупым Шмяконсоном, его, истинного сына Церкви Упадка, избрал для благословения и царствования Всемогущий и Карающий Урон!!!
Но не ударилось оземь зловонное Знамение. Не разлетелось, как гласит Закон Падающего, на куски. Аккуратно село оно, подлое, на луг и оказалось-то совсем не Знамением, а вместилищем человеческого существа
Пока ассенизатор рассматривал аборигена, тот пришел в себя и, оставаясь человеком в высшей степени вежливым, молвил:
– С какой луны ты свалился, о пришелец? Легким ли было падение твое? Если да, то пусть наша земля будет тебе пухом!
– И ты тоже спи спокойно, дорогой товарищ!
– нашелся Сигизмунд.
– Как называется твоя гостеприимная планета?
– Не знаю, что такое "планета", но мир наш зовется Навернулией.
– Так, планета Навернулия...
– Сигизмунд повторил это в микрофончик для "Эмманюэли". Компьютер сверился с базами данных и не нашел такого названия, наиболее близкой по смыслу была Планета Сколупнувшихся, но явно не эта.
– Дорогой друг, объясни ради всего имеющего вес, что такое "планета"?
Сигизмунд замялся.
– Ну понимаешь, как там тебя... Карл? Очень приятно. Карл, понимаешь, ты живешь на огромном вращающемся шаре, летящем в пространстве...
Шлепс рассмеялся:
– Воистину ты ударился головой при падении с неба! Всем ясно, есть верх и низ. Видишь камень?
– Карл поднял голыш средних размеров. Сигизмунд незаметно взялся за ручку своей маленькой лопатки: мало ли что вытворит этот дремучий дикарь?
– Так вот, - поучал дальше Шлепс.
– Я его отпускаю - он падает.
Надо сказать, опыт удался. Только камень угодил на ногу лектору.
– Вот видишь, - продолжил прыгающий на одной ноге туземец.
– Он упал вниз, и никуда не покатился! Вывод: земля плоская, а не круглая. Во-вторых, ни у тебя, ни у меня не кружится голова. Следовательно, мы не вращаемся!
Карл с детства был талантлив в вопросах религиозных споров. Тем не менее Сигизмунда это не проняло, более того, он это где-то уже слышал или читал. Догадавшись, что в мире фанатиков ее величества плоскости координат Земли не найти, Сигизмунд постарался откланяться.
– Ну, приятно было поболтать, Карл. Я полетел. Будь здоров, не падай!
Шлепс оторопел. Его прокляли!!! "Не падай". НЕ ПАДАЙ?!?! Да как он смел?! И что там еще? "Я полетел"? Противоестественное движение вверх! Вот это ересь, достойная умерщвления ее сказавшего!
"Сигизмунд!
– передавала "Эмманюэль".
– Тут совсем нет птиц и летающих насекомых. Что-то не так. Возвращайся и уматывай!"
Честно говоря, мусорщик и сам почувствовал неладное, получив неумелый, зато искренний апперкот. Шлепс, видящий перед собой злостного колдуна, готов был убить Сигизмунда и уже приступил к этому со свойственным религиозным фанатам энтузиазмом. Но не искушенный в схватках с богохульниками Карл довольно остро воспринял тупой удар ручкой лопатки меж глаз и упал.
Уже приходя в сознание, Шлепс увидел то, что сначала принял за Знамение.
Оно взлетало. Взлетало вопреки здравому смыслу, еретически сверкая дюзами. Внутренний мир Карла стремительно рушился по мере того, как сатанинское оно уходило в зенит.
– Ни Бахшич, ни Фоллаут, ни Шмяконсон не узнают о моей встрече с Дьяволом!
– поклялся Шлепс и побрел в церковь.
11
Покидая обитель поклонников гравитации, Сигизмунд не переставал удивляться, какие разные глупости засоряют этот свет. Душа мусорщика инстинктивно возжелала получить в свое распоряжение особый пылесос, который помог бы прочистить людские мозги.