Отчаяние бессмертных
Шрифт:
– Как ты...
Некромант не дал Баору договорить, рванув вперед и с силой ударив воина кулаком в живот. Кольчуга болезненно впилась в кожу, Баор сложился пополам, отхаркивая кровь. Удар был силен.Нечеловечески силен!
Некромант вздернул воина на ноги и занес руку для очередного удара. Баор полоснул по его лицу кинжалом, с легкостью разрывая ткань, что скрывала нижнюю часть лица противника. Некромант отшатнулся, но не разжал рук, продолжая стальной хваткой удерживать Баора. Воин вновь и вновь бил кинжалом в живот некроманта, но даже после пяти смертельных
Баор выдернул кинжал из своего противника и бросил беглый взгляд на свое оружие. На нем не было ни капли крови!
Некромант растопырил пальцы на второй руке и вонзил когти в грудь Баора.
Никогда в своей жизни, Баор не чувствовал такой боли, даже когда он упал с лестницы и сломал себе руку и ногу. Казалось, будто кровь его превращалась в лед, а кожа горела. Его сердце словно пронзали десятки маленьких ножей, а конечности выкручивала невидимая сила.
Баор широко раскрыл глаза, стараясь унять хлынувшие из них слезы. Из его рта вырвался безудержный крик, который мужчина даже не пытался заглушить. И тогда он и увидел лицо того, кто, по его мнению, уже должен был быть мертв.
– Теперь ты понимаешь, почему твой кинжал не убил меня?
Некромант поднес свое лицо к лицу Баора так близко, что того едва не вырвало от отвращения.
– Теперь понимаешь, почему ты не можешь убить меня? Я уже мертв!
Некромант вырвал когти из груди Баора, позволив ему упасть на черную землю.
– А теперь, – словно бы издалека до Баора донесся глухой голос врага. – Мертв и ты.
Последним, что увидел Баор, это ноги уходящего прочь некроманта. А затем и костяные конечности, что, разбрасывая землю, вырвались снизу и начали затаскивать его к себе. Но к тому моменту как его тело окончательно поглотила тьма, Баор уже был мертв.
* * *
Ивирион остановился на вершине горы из костей, что раньше была отрядом наемников, вторгшихся на территорию некромантов более трехсот лет назад. Тогда целью этих людей был захват одного из некромантов.
И тем некромантом был Экраон.
Ивирион оглянулся, наблюдая за тем, как его собрат отбрасывает прочь умирающего солдата и взбирается на гору следом за пиррионом. С Экраона сорвали плащ, обнажив скрывающееся под ним прекрасное одеяние. Древний одлеттиан с презрительной легкостью, недоступной людям, взобрался наверх и встал рядом с Ивирионом. С него сорвали прикрывающую лицо ткань, и теперь Ивирион мог вовсю «любоваться» на то, что осталось от его собрата.
Экраон уже давно не выглядел как живой человек, а вместо нормального лица у него было лишь некое его подобие. Губы давно исчезли, и теперь ничем неприкрытые белые зубы хищно скалились. Когда-то белая кожа от времени состарилась, иссушилась и сменила окраску на глубокий темно-серый цвет. Нос также давно исчез и теперь на его месте зиял провал, подобный тому, что можно было встретить на черепе призванных мертвецов. Лишь неудержимый разум, плескавшийся в синих глазах, давал намеки на то, что перед Ивирионом стоит не очередной результат экспериментов, призванный к не-жизни, а вполне живое существо, которое обладает разумом. Хотя живое, можно было сказать с большой натяжкой.
– Все настолько плохо?
Ивирион слегка улыбнулся:
–
– А ожидал ты увидеть...
– Голый череп, – усмехнулся Ивирион. – Я думал, у тебя уже давно не осталось ничего похожего на лицо.
– Думаю, что до этого недалеко. Я слишком долго существую. Удивлен, что эта плоть вообще еще остается на моих костях.
– Ладно. Уходим отсюда, пока и эти не восстали, – Ивирион бросил взгляд на гору костей под своими ногами.
Экраон коротко кивнул и бросился вперед, подавая пример своему собрату. Ивирион бережно прижал к груди свою ношу и зашагал за некромантом след в след.
Они уже добрались до своих скакунов, когда их нагнал шум за спиной. Некроманты обернулись.
– Да вы издеваетесь, – пробормотал Ивирион.
Солдаты, что преследовали их на лошадях, теперь бегом устремились к некромантам. Из четырех десятков осталось лишь восемь. Израненные, уставшие, в головы до ног покрытые кровью и грязью, они с руганью преследовали некромантов, изредка наклоняясь, чтобы отбить очередную конечность, что тянулась к ним из-под земли.
Экраон шагнул по направлению к новым врагам:
– Уходи отсюда, – прохрипел он.
– Что?
– Я сказал, беги отсюда!
– Я не брошу тебя здесь! Если не они доберутся до тебя, то мертвецы точно займутся тобой.
– Не будь идиотом. Я справлюсь с десятком израненных человечишек. Если этим ничтожествам так хочется сразиться с нами, значит быть посему!
Ивирион все еще стоял на месте, когда Экраон зашагал к пробивающимся к нему врагам:
– Я приду к тебе во дворец, как только смогу!
Экраон бросился на врагов, размахивая своими сияющими когтями:
– Во имя Смерти!
9
Если есть тот, кого ты хочешь и можешь защитить, то ты не зря живешь.
Неизвестный
Экраон не дышал уже большую часть своей жизни. Кровь не бежала по его венам, сердце не билось, легкие не раскрывались, желудок не требовал пищи. Он не жил, но существовал. Он ходил, но едва ли осознавал это. Его разум был свободен от оков жизни, но заперт в тюрьме своего тела.
Он не уставал, не терзался сомнениями и не жалел о принятых решениях. Он был идеальным некромантом, за исключением одного: мертвые уже не ищут бессмертия. Оно им просто недоступно.
Вражеские солдаты уже прорубили себе путь через мертвецов, вырывающихся из оков земли, и теперь шагали по раздробленным и переломанным костям навстречу своему главному противнику. Некромант даже не замедлился.
Экраон взмахнул руками, разрывая ткань пространства и призывая всю свою мощь. Экраон был одлеттианом. Его сила основывалась на душах. Или на том, что некроманты подразумевали под этим понятием. Он мог призывать духов существ, которые были доступны ему в том месте, в котором он находился. Он мог воздействовать на сущности живых существ, заставляя их сиять или же тускнеть. А еще он мог изменять ткань пространства, выпуская на свободу существ, что были выше понимания обычных людей.