Отчаяние. Том 1

Say Latto

– Это ты всё нарисовал?

– Не я. Она. Через меня.

– Кто «она»?

Он остановился.

– Не знаю. Она говорит редко. Но когда говорит — я слушаю. Потому что иначе… всё.

Мы прошли в главный ангар. Там — тела. Связанные. Очищенные. Без кожи. Без глаз. Молчаливые. И таблички: «Смотрели на меня как на вещь», «Хотели использовать», «Не понимали».

– Это были патрули?

– Это были люди. Но не больше.

Я повернулся к нему.

Он стоял спокойно. Даже не волновался. Как будто это не преступление, а распорядок дня.

– Я не нападаю первым. Но если они дёргаются — я действую. Так проще. Им, мне, миру.

– А она?

– Она молчит. Но сейчас смотрит. Прямо сейчас. Прямо через тебя.

– Спроси её. Как её зовут?

Он задумался. Потупил взгляд. Потом посмотрел на меня.

– Её зовут Найран. Темная Богиня.

Он шагнул ближе. Пахло пеплом.

– А ты слышишь? Нет?

– Слышу только тебя. Но я понимаю. У тебя выжжена граница. Ты не с той стороны. И не с этой. Как я.

Он усмехнулся.

– Ты первый, кто это сказал. Остальные — визжат. Или молчат. Или читают приказы.

– Я тоже с приказом.

– Да. Но ты не читаешь. Ты действуешь.

Тишина.

– Уходи, – сказал он. – Я не хочу тебя убивать.

– Я не ухожу. Либо ты со мной. Либо я с тобой. Либо мы не расходимся.

Он долго молчал.

– А если я просто останусь? Не выйду. Не трону. Просто буду.

– Тогда я вернусь. Через день. Через час. Или через миг. И уже не один.

Он выдохнул. Лёгкий пар изо рта.

– Тогда давай драться. Без крика. Без театра. Просто честно.

Я достал меч. Вторую руку за спину и зажёг энергетический шар. Щупальца вырвались наружу. Он расставил руки. Пошёл на меня. Без оружия. Только с руками, с этой своей пустой улыбкой.

Он пошёл без оружия. Просто шагнул, как будто хотел пройти мимо, но в последнюю секунду ударил — резко, кулаком в грудь. Я успел отвести корпус. Щупальце метнулось вперёд — он скользнул в сторону, удар прошёл по воздуху. Даже не увернулся — проскользнул.

Я шагнул ближе. Врезал мечом в бок. Металл задел ткань — но не плоть. Соскользнул. Как будто между лезвием и телом было что-то, чего не должно быть. Он повернулся, ладонью — в лицо. Костяшки стукнули по щеке, я отступил. Щупальце ударило сверху. Он подставил локоть, и удар… ушёл.

– Ты думаешь прямо, – сказал он. – Это уже ошибка.

Я не ответил. Ударил снова. Два удара — слева, снизу. Щупальце — сбоку. Он прыгнул, как ящерица, вперёд, не вверх. Врезался плечом. Внутри что-то хрустнуло. Я отлетел, врезался в ящик, перекатился. Он уже шёл на меня. Взгляд — как сквозь. Не на меня, а через. Как будто там, внутри, не я.

– Она сказала, ты интересный. Но ты всё ещё снаружи. Попробуй войти.

Я дал шар — багровый, в грудь. Он не уворачивался. Принял на себя. Взрыв — пыль, свет. Он улетел на два метра, врезался в колонну. Обрушился бетон. Тишина.

Я поднялся. Медленно. Всё тело гудело.

Он вышел

из облака пыли. Сломанный. Рука висела. Из глаза текла кровь. Но шёл. И улыбался.

– Один раз. Только один раз. Дай — и я отдам.

Он рванул. Теперь — с арматуриной. Крутил её как лезвие. Я парировал. Один. Два. Потом пропустил. В живот. Кровь изо рта. Щупальце — в ответ. В шею. Он упал на колено. Вырвал щупальце. Вырвал. С мясом. Кусок кожи и сухожилия — в руках. Он заорал. Но не от боли. От экстаза.

Я ударил мечом. В плечо. До кости. Он схватил лезвие рукой. Кровь залила пальцы. Но он держал. Щупальце — снова. В бок. Он принял. Второй шар — в лицо, слабый. Он упал.

Я стоял над ним. Дышал. Тело — в крови. Мышцы — горели. Щупальца дрожали.

Он лежал. Смотрел вверх. Улыбался.

– Вот ты где. Вот она и сказала: ты свой. Не сразу. Не весь. Но внутри — такой же.

– Я не ты.

– Пока нет.

Он не сопротивлялся. Я поднял меч. Он не моргнул.

– Добей. Если хочешь. Или… оставь. Я не выйду. Не трону. Не мешаю. Просто буду.

А потом поднял руку, из ладони быстро собрался пепельный дымок, я только успел замахнуться мечом, чтобы кисть отрубить и выставить щупальца перед собой на манер щита.

В ладони сформировался шар и выстрелил в меня.

Щупальца разорвало. Я улетел как мешок с говном по красивой дуге.

Упал в гору мусора. Поднялась пыль.

В ушах — звон. Песок на языке. Вкус крови. Я шевельнулся. Левое плечо не двигалось — щупальце выдрано с корнем. Второе — свито внутрь, дрожит. Грудь горела. Щит успел сдержать прямой выстрел, но не полностью.

Я медленно поднялся. Сквозь пыль — силуэт. Он стоял. Хромая. Лицо залито кровью, один глаз выбит. Из ладони — тонкий шлейф дыма. Левую руку сожгло до кости. Но он стоял. И смотрел. Смотрел, как на себя в зеркале, только искривлённом.

– Один раз, – выдохнул он. – И я отдам. Обещал.

Он ткнул пальцем в грудь — и сдавленно закашлялся. Изо рта — что-то чёрное. Кусок мертворожденного заклинания. Я почувствовал, как воздух напрягся.

– Смотри, – прошептал он.

На полу между нами возник символ. Багрово-чёрный. Грязный. Изломанный. Как будто вырезан не из энергии, а из сознания. Он медленно проваливался в бетон, будто прожигая в реальности дыру. Я отступил на шаг. Рука уже на пистолете. Щупальце снова поднялось — дрожащим, болезненным движением.

– Это не ловушка, – сказал он. – Это всё, что я нашёл. Всё, что она дала. Всё, что она забрала.

Символ вспыхнул. На секунду — резкая вспышка образов. Краткие фрагменты: пейзаж из пепла, обугленные ангелы, сжимающиеся города, пульсирующие глаза в небе. И голос. Не слова — интонация. Голос чего-то, что никогда не было человеком.

Потом — тишина. И всё исчезло.

Он рухнул на колени. Кашлял. Из носа — кровь. Из ушей — темнота. Он умирал.