Отчаяние
Шрифт:
Я важно кивнул, хотя вспомнил лишь одно: он вместе с другими создал теорию черных дыр.
Конрой продолжала:
– Уилер защищал мысль, что Вселенная формируется теми, кто ее населяет и объясняет. Его любимая метафора была такая… Знаете игру в «двадцать вопросов»? Один человек задумывает предмет, другой задает вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет», и пытается угадать. Есть и другой способ играть в эту игру. Вы ничего не задумываете. Отвечаете «да» или «нет» более или менее случайно, но так, чтобы не противоречить уже сказанному. Если вы сказали, что «оно» синее, вы не можете потом согласиться, что «оно» красное – даже если еще не решили, что это за «оно». Но чем больше задано вопросов, тем уже рамки, в которых остается «оно». Уилер предположил, что Вселенная ведет себя как
Я уточнил:
– Вы об измерении микроскопических объектов? Некоторые свойства субатомных частиц не существуют, пока они не измерены, и результат во многом случаен – но если сделать второй замер, то ответ будет тот же? – (Все это известно давным-давно и не вызывает сомнений.) – Видимо, Уилер говорил о таких вещах?
Конрой согласилась:
– Это определенный пример. Он восходит к Нильсу Бору, у которого Уилер учился в Копенгагене в тридцатых годах прошлого века. Квантовые измерения и вдохновили его на создание модели. Но Уилер и его последователи пошли дальше. Квантовые измерения относятся к конкретному микроскопическому событию, которое происходит либо не происходит – случайным образом, но в соответствии с существующими законами. То есть речь идет о том, выпадет орел или решка, а не о форме монеты и не о вероятности выпадения в серии последовательных бросков. Легко понять, что монетка не лежит орлом или решкой, пока она крутится в воздухе, – но что, если у нас нет даже конкретной монеты? Что, если не существует заданных законов, определяющих систему, которую вы собираетесь измерять, – как не существует заранее результата этих измерений?
Я устало спросил:
– И что тогда?
Все это было довольно неожиданно: я готовился услышать обычный культистский бред об архетипических колдунах и знахарках, о жгучей необходимости вернуть утраченную мудрость алхимиков. Труднее установить, когда начинают завираться в разговоре о квантовой механике. В устах красноречивого шарлатана она легко превращается во что угодно: от «научного» основания телепатии до «подтверждения» дзен-буддизма. Ладно, даже если я не понял, когда Конрой перешла от известных научных истин к антропокосмологическим фантазиям, то разберусь позже, едва получу обратно электронную титьку и смогу залезть в серьезные работы.
Конрой улыбнулась и продолжала в том же ключе:
– Исторически сложилось, что физика слилась с теорией информации. Вернее, некоторое время довольно много людей работали на их стыке. Они пытались установить, есть ли смысл говорить обо всем строении, не о пространстве-времени отдельного микроскопического события, но обо всех квантовых механизмах, обо всех различных – тогда еще не объединенных – уравнениях поля, как о череде ответов «да» и «нет». Реальность возникает из информации, из накопленного знания. Как сказал Уилер: «Бит определяет бытие».
Я сказал:
– Похоже на то, что из этой замечательной идеи ничего не вытанцевалось. Во всяком случае, на конференции такого не говорили.
Конрой согласилась:
– Информационная физика почти сошла на нет, когда разрозненные знания сложились в стандартную объединенную теорию поля. Что общего у геометрии десятимерного пространства с последовательностью битов? Очень мало. Геометрия победила. И с тех пор этот подход был более плодотворным.
– А что антропокосмологи? У вас есть своя информационно-физическая ТВ, которую научный мир не принимает всерьез?
Конрой рассмеялась.
– Нет-нет! Мы не можем, да и не хотим состязаться на этом поле. Пусть Буццо, Мосала и Нисиде сражаются между собой. Уверена, что кто-то из них найдет безупречную ТВ.
– И тогда…
– Вернемся к уилеровской модели Вселенной. Законы физики возникают из устойчивой последовательности наблюдений случайным образом. Однако, если событие не существует, пока оно не зафиксировано, – значит, и закон не существует, пока он не понят. Но здесь возникает вопрос: понят кем?
– Да уж.
Мне живо представилось, как театральная труппа «Мистического возрождения» уходит за Карлом Юнгом (в наряде гамельнского крысолова) через черную дыру, за которой лежит совершенно иной, недоступный для рационалистов мир.
Я спросил:
– Не означает ли это, что Вселенная вовсе не предполагает участника? Что законы существуют объективно, независимо от людского понимания?
– Нет, – Конрой улыбнулась, словно поражаясь моей наивности, – Все в реальности и квантовой механике вопиет против абсолюта: абсолютного времени, абсолютной истории… абсолютных законов. Однако, по-моему, это означает, что сама идея участия требует строгой математической формулировки и тщательного анализа разных вариантов.
С этим трудно было спорить.
– Но чего ради? Если вы не состязаетесь за открытие успешной ТВ?..
– Ради того, чтобы понять, как научная ТВ породит реальную. Как знание уравнений, описывающих бытие, определяет это бытие – настолько однозначно, что мы не способны заглянуть дальше этих уравнений.
Я рассмеялся.
– Если вы не способны заглянуть дальше, то попадаете прямиком в метафизику.
Конрой не сморгнула.
– Конечно. Но мы уверены, что это можно сделать научными методами, с помощью логики и соответствующего математического аппарата. Вот что такое антропокосмология: старый информационно-теоретический подход, возрожденный как нечто внешнее по отношению к физике. Может быть, не надо открывать саму ТВ, важнее осмыслить факт, что ТВ существует.
Я подался вперед и, кажется, непроизвольно улыбнулся, зачарованный, несмотря на весь мой скептицизм. То, что она говорит, вздор, но, по крайней мере, восхитительный вздор.
– Но как именно? Какая из возможностей, которые вы собираетесь «тщательно анализировать», может придать теории силу, которой еще нет в природе?
Конрой сказала:
– Вообразите такую космологию. Забудьте о Вселенной, которая начинается с «правильного» Большого взрыва, создающего звезды, планеты, разумную жизнь – и культуру, способную все это осмыслить. Возьмите за исходную точку сам факт, что есть человеческое существо, способное объяснить Вселенную посредством единой теории. Переверните все с ног на голову и считайте единственной данностью существование этого человека.
Я заметил раздраженно:
– Как можно считать это единственной данностью? У вас есть живой человек, и больше ничего. Если дано, что этот человек существует, значит, должна быть и Вселенная, которую он объясняет.
– Вот именно.
Конрой улыбнулась, спокойно и здраво, но у меня волосы зашевелились. Я вдруг понял, что она сейчас скажет.
– От этого человека берет начало Вселенная, распространяясь во всех направлениях, в прошлое и в будущее. Не выплескивается из допространства, не порождается неведомо как при начале времен, а тихо кристаллизуется вокруг одного человека. Вот почему Вселенная подчинена одному закону – теории всего. Ее объясняет один человек. Мы называем его Ключевой Фигурой. Все и вся существует, поскольку существует Ключевая Фигура. Космология Большого взрыва могла бы не привести ни к чему – породить вселенную холодной пыли, вселенную черных дыр, вселенную мертвых планет. Однако Ключевой Фигуре нужно все, что содержит Вселенная – звезды, планеты, жизнь, – чтобы объяснить собственное бытие. Она должна осознать это все, без пробелов, без несоответствий, без противоречий. Вот почему миллиарды людей и впрямь заблуждались. Вот почему мы не живем в космологии каменного века и даже в мире ньютоновской механики. Прежние объяснения недостаточно мощны и связны, чтобы породить Вселенную – и объяснить мозг, способный вместить такое объяснение.