Отчаянно ищу Сюзанну
Шрифт:
Он повернулся и выбил окно сбоку от себя, наблюдая, как его идеальное отражение разлетается на тысячу осколков у его ног. Его тетя ахнула, когда он оттолкнул ее и вышел за дверь.
Пятнадцать
“У меня нет никаких проблем с мужчинами”, - сказала Сью Генриетте.
“Не так ли, дорогая? Я видела, как ты общаешься с моим сыном. Ты ничего не можешь скрыть от меня, ты же знаешь”.
“Похоже, что нет. Однако, поскольку он ваш сын, я не думаю, что с нашей стороны разумно обсуждать это. Чай чудесно пахнет. Вы добавили ягоды, о которых говорили,
Генриетта прищелкнула языком. “Ты так легко не отделаешься от этой темы, дорогая”.
“Я оговорилась. Прошу меня простить. У меня больше нет проблем с мужчинами. Вот что происходит, когда в твоей жизни больше нет мужчин. Нет мужчин - нет проблем ”. Она сделала паузу, чтобы выдавить из себя смешок, который звучал очень похоже на хихиканье Эванджелины.
“Почему мы с ними миримся? Мужчины - такие приводящие в бешенство существа. Они всю жизнь носят шоры, а потом все равно умудряются все испортить. Нам лучше быть одним. Мне всегда было жаль лошадей, которым приходится носить эти ужасные шоры, вечно маршировать прямо вперед, никогда не останавливаясь, чтобы оглянуться и насладиться видом. Печально, что некоторые лошади всю жизнь живут без ... ”
“Мой сын не приводит в бешенство. Мой сын идеален. У нас безупречная семья”.
Глаза Сью сузились, глядя на женщину. В тот день в саду Холден упомянул, что его мать убила его брата. Это правда? В то время Сью считала честью познакомиться с такими чертами Холдена. Но теперь? Неужели все это было ложью, чтобы подвести ее достаточно близко для поцелуя? Неужели она попалась на уловки повесы? Она знала, что он повеса, но неужели все было ложью, чтобы повлиять на ее действия?
“Хочешь сэндвич, пирожное?”
“Торт, пожалуйста”.
“Ты уверена? Это шоколадный торт. Предупреждаю, в этом доме катастрофически не хватает чего-либо съедобного, но они всегда подают этот шоколадный торт. Я нахожу это утомительным. Повару явно нужно найти другую работу, но он остается ... пока.”
“Я все-таки попробую, если вы не возражаете”. Шоколадный торт. Однажды он сравнил ее рисунки с шоколадным тортом. Была ли эта история правдой? Она больше ничего не знала. Возможно, все это было ложью с иллюзиями дружбы, заботы ... любви?
Генриетта пожала плечами и протянула Сью тарелку.
“Вы так и не ответили на мой вопрос о приготовлении чая, Генриетта. Цветочный аромат восхитителен в этой маленькой столовой”.
“Я еще не добавила свой секретный ингредиент. Это просто купаж чая, который хранится в буфете. Я подумала, что нам стоит еще немного поговорить, чтобы я могла определить, сколько его тебе нужно ”.
“Есть дозировки? Если этот чай лекарственный, мне не следует его принимать. Я не люблю тоники и тому подобное. Моя мама однажды сказала мне, что я ...”
“Ты выпьешь это, когда тебе скажут!” Вена на лбу Генриетты запульсировала от ее слов.
“О боже. Неужели я нарушила этикет, отказавшись от чая? Черт возьми, я сделала это снова. Почему я продолжаю совершать эти грубые ошибки? И я выругалась. О черт. Да. Что ж. Очевидно, что я не умею твердо справляться с любой социальной ситуацией. Возможно, именно поэтому я нахожусь на полке. Похоже, эти вещи важны для всех. Всех, кроме меня. Хотя лорд Стилингс, похоже, не возражал. Конечно, моей ошибкой было спросить о вас, и теперь я
“С чего бы ему горевать о моей потере, даже если бы мы не обедали вместе в тот день?”
“Потому что я думала, что вы мертвы”. Она ахнула и прикрыла рот рукой. Почему она проговорилась об этом? Она что, совсем потеряла рассудок?
“Ты ошибаешься в нескольких вещах, Сью Грин”.
“Очевидно, раз вы здесь и мы пьем чай”.
“Насчет чая. Думаю, пора его подавать. Если позволишь, я заберу его из своих комнат и через минуту присоединюсь к тебе”. Она встала и обошла стол.
“Почему бы не попросить горничную позаботиться об этом? Или оставить горничных в покое и позволить им насладиться днем. Мне действительно пора идти. Я и так отняла у вас слишком много времени”. Это был ее шанс ускользнуть. Она встала и повернулась к двери, но ее остановила высокая фигура Генриетты, загородившая дверной проем.
“У меня полно времени, дорогая”. Бросив последний быстрый взгляд, от которого по спине Сью пробежали мурашки, она ушла. Но только мгновение спустя, когда Сью услышала тихий щелчок ключа, поворачивающегося в замке, она почувствовала настоящую панику. Ей не нужно было дергать дверь, чтобы понять, что она заперта снаружи. Ей это было не нужно, и все же она делала это снова, и снова, и снова.
***
Холден сильнее наклонился к гриве Мьюли, подталкивая его вперед. Булыжная мостовая проносилась мимо, когда он мчался вниз по улице. Ему нужно было оказаться подальше от этого места. Тупая боль в груди наверняка утихнет, как только он окажется за пределами всего знакомого. В соседнем городе не будет ничего, что напоминало бы ему о Сью. Он был уверен, что перестанет думать о ней и снова почувствует себя цельным. Быстрее! Торговец нырнул с его пути, когда он завернул за угол на окраине города. Он даже не взглянул в сторону мужчины, только увидел, как по воздуху полетели кочаны капусты, и услышал проклятия.
У него оставался только один выход — уехать из Лондона. Он бы поехал по Северной дороге к своему коттеджу в Шотландии, но он сказал Амбер-Столлу, бедняге, что тот может оставаться там, пока не поправится. Возможно, Уэльс. Он никогда не был в Уэльсе. Кем он представится на этот раз? Снова владельцем магазина? Ему также понадобится имя. Его челюсти сжались от обещания начать все сначала.
Почему он решил, что сможет остаться на этот раз? Сью. Сью все изменила. Гортанный животный звук вырвался из глубины его груди. Теперь он знал. Он никогда не сможет вернуться и никогда не сможет обладать ею. Его жизнь была впереди — в пути, движение вперед, постоянное движение.
Будущее Сью тоже было впереди — в Лондоне, на следующем мероприятии. Вот где ее место. Присутствие ее в его жизни было всего лишь краткой безумной мечтой. Это было не то место, которому она принадлежала. Не с ним. Она была бы свободна, если бы он ушел. Она нашла бы мужа. Конечно, ее семья не выгонит ее в конце сезона. Во всяком случае, она ясно дала понять свое решение относительно него.
Если это было так ясно, почему его разум продолжал кружить над этим, как хищная птица над своей добычей? Все, что было между ними, было уже мертво и унесено каким-то другим животным. Он знал это.