Отчаянно ищу Сюзанну
Шрифт:
“Я не знаю, почему ты так расстроен, дорогой мальчик”. Его мать бросила кусочек сахара в свою чашку.
“Сью Грин! Где она?” - Крикнул Холден, еще раз оглядывая комнату.
“Успокойся, Холден. Мы как раз собирались пить чай. Не хочешь присоединиться к нам? И, я вижу, ты привел компанию”. Она посмотрела на мужа, когда он вошел в комнату. В ее взгляде было что-то более угрожающее, чем обычно, когда она произнесла: “Монтегю”.
Холден обошел кресло с высокой спинкой,
По спинке кресла стекала красная капля. Он с ужасом поднял глаза, увидев Сью.
Она лежала, свернувшись калачиком на подушках, такая маленькая, такая хрупкая. Ее щеки были бледными под полуприкрытыми карими глазами. “Что ты сделала?” он накричал на свою мать, склонившись над Сью.
“Генриетта, оставайся на месте”, - скомандовал его отец из-за двери, подходя, чтобы взять под контроль свою жену.
“Сью? Сью, ты меня слышишь?” Холден провел рукой по ее лбу, прежде чем взять за подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. “Теперь я здесь. Она больше не причинит тебе боли, любимая. Сью?”
“Холден, я не очень хорошо себя чувствую”. Ее голос был слабым.
Этого не могло быть. С ней должно быть все в порядке. Он перевернул ее руку и увидел большой осколок стекла, все еще торчавший у нее в запястье. Одним быстрым движением он вынул его, отчего кровь пошла еще сильнее. Его грудь сжалась. С ней должно было быть все в порядке. Вытащив носовой платок, он торопливыми движениями обернул им ее запястье. “Тебе нужно что-нибудь выпить. Ты потеряла много крови”.
Она кивнула, откинув голову на подлокотник кресла.
Он встал, чтобы встретиться лицом к лицу со своей матерью, и направился через комнату к столу в углу, где ее окружали колонны с задернутыми бархатными портьерами. Его кулаки сжались по бокам, чтобы удержаться от того, чтобы броситься на нее и лишить жизни ее.
“Как я уже говорила, мы собирались выпить чаю, когда вы пришли”.
“Чай? Ты пыталась убить ее! Ты собиралась пить чаю, пока она будет покидать этот мир?”
“Я и пальцем не тронула девушку. Я только пыталась уберечь ее от дальнейших травм. Чаю, дорогой?”
“Ты никому не будешь подавать чай, Генриетта”, - заявил его отец, нависая над женой. “Тебе здесь не место”.
“Ты думаешь, что сможешь запереть меня навсегда? Ты не можешь. Я не вернусь!” - закричала его мать.
Холден проскользнул мимо того места, где его отец спорил с женой, чтобы добраться до чайного сервиза. “Сью нужно что-нибудь выпить. Потом мы обсудим дела”. По его мнению, все можно было бы свести к тому, чтобы немедленно отправить ее в больницу, но пока он держал рот на замке относительно этой детали в планах. Он потянулся за чашкой, но ее вырвали у него из рук.
Улыбка расползлась по лицу его матери, превратив ее кожу в резкие морщины. “О, если это для нее, то ты должен угостить ее особым чаем,
“Это не имеет значения. Просто налей что-нибудь”. Поскольку жизнь Сью висела на волоске, Холден терял остатки терпения, которые у него были.
Его мать налила чай из второго чайника на подносе и протянула его Холдену. “Это должно…помочь ей отдохнуть. Ей нужен отдых”.
Его отец повернулся к жене, его лицо исказилось от раздумий. По крайней мере, он мог держать ее загнанной в угол, пока Холден не оживит Сью. Как только она будет в безопасности, он разберется с этой женщиной.
Его отец наклонился над ее стулом, пристально глядя ей в глаза, и задумчиво произнес: “Я не видел, чтобы ты так заботилась о ком-то со времен Сэмюэля”.
“Ты в чем-то обвиняешь меня, Монтегю?”
Холден взял чашку чая и вернулся к Сью. Пусть его родители спорят; ему нужно, чтобы со Сью было все в порядке. Она должна была быть в порядке. Опустившись на колени рядом с ней, он поднес чашку к ее губам. “Выпей чаю, Сью”.
“Не давай ей это пить!” - взревел его отец.
Холден забрал чашку у Сью и поднял глаза. “Что это?”
“Яд”, - заявил его отец, позволив слову повиснуть в комнате, как мерзкой субстанции, которой оно и было.
Холден встал, сузив глаза, глядя на свою мать через комнату. Она пыталась отравить Сью после того, как ранила ее? Она действительно была тем ужасным человеком, в котором ее всегда обвинял его отец. Он швырнул чашку на пол и сделал обвиняющий шаг вперед. “ Ты собиралась ее отравить?
“Не слушай Монтегю! Он никогда не понимал меня!”
“Не так ли, Генриетта?” Губы его отца скривились в гримасе, которая, казалось, выражала неприкрытую ненависть к этой женщине, и Холден обнаружил, что не может винить его. Впервые в жизни он согласился со своим отцом. “Я знаю, что ты делала все прошлые годы . Я знаю, что ты планировала здесь сегодня”.
“Ты ничего не знаешь! Ничего, говорю тебе!”
Холден подошел, чтобы налить Сью чай. Надеюсь,что в этом чайнике не будет яда. Как он позволил этому случиться? Его беспечность чуть не убила Сью. Больше никогда. Он никогда больше не позволит матери манипулировать им. Он никогда больше не будет хранить секреты, которые могут причинить боль другому. Никогда. Его руки дрожали, когда он наливал чай. Он был таким дураком.
“Ты убила нашего сына, и думала сделать то же самое снова сегодня”. От голоса его отца задрожали картины на стенах.
Холден позволил ему кричать. Позволил штукатурке треснуть в гостиной и фарфору загреметь в шкафчиках. Он только хотел, чтобы Сью была здорова, а мать наконец ушла из его жизни. Его отец был прав. Тетя Пенелопа была права. А он был так ужасно неправ. Он с гневом выдохнул, когда пересек комнату, чтобы опуститься на колени рядом со Сью.
Спор за его спиной продолжался, когда он поднес чашку к губам Сью. “Выпей это”.