Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

Фауст Джо Клиффорд

Герцог осмотрелся. Свет в ангаре стал заметно ярче, и фигуры вокруг вытянулись в линии, выстроились рядами плоти, в которую когда-то были облечены. Закрыв глаза, он проматывал воспоминания, как катушку спиннинга, в тщетной надежде, что Диксон вот-вот клюнет на ту или другую сцену... И тут странный незнакомый запах набросился на него, как хищный зверь из зарослей, ужалил в глаза, ударил в нос, обжигая горло. У него перехватило дыхание, когда Герцог тщетно попытался крикнуть. Напрасно он пытался крикнуть – горло перехватило, и все слова, казалось, сгорали в нем, не успевая сойти с уст. Герцог дико

замолотил руками в воздухе, как раненая птица – крыльями. Он боролся за право вдохнуть, но, в конце концов, просто обмяк, и, когда попробовал вдохнуть снова, ему показалось, что вместе с воздухом он втянул стеклянную пыль, которая саднила легкие, оседая в них, и они наполнились кровью.

Он содрогнулся, и дикий рев вырвался из его горла. Герцог рванулся вперед, как вихрь, и моментально остановился.

Он был в камере корпорации Вивисекторов или, попросту говоря, в Живопырке.

Задыхаясь, он посмотрел на свои руки и удивился, что они у него еще есть. Оказалось, этот странный запах ему не приснился, он был здесь, он существовал в реальности, которая требовала от него каких-то действий. Этот запах вырвал его из воспоминаний Диксона, пленником которых он был все то время, в которых плавал, как заспиртованный младенец в банке.

Но чего от него хотели?

Внезапно ему пришло на память, как ЧАРЛЬЗ давал ему когда-то, еще на «Ангеле Удачи» какую-то жидкость, нейтрализующую эффект Сонного газа. При этом чистота ощущений была та же. Неужели это Баррис с Мелроузом решили привести его в сознание, чтобы испытать на нем очередной наркотический препарат?

Или он был не там?

И, если не там, то где?

И внезапно его буквально ослепил целый ураган запахов: роза, навоз, порох, аммиак, горячая реакторная смазка и тошнотворная вязкость Аяганского джина.

Все в одном, вдруг понял Герцог и произнес:

– Здравствуйте, мистербоб!

13

– И знаете, что хуже всего? – спросил Джеймс Мэй.

Чич оторвалась от работы, поднимая огромные стеклянные глаза. На ней опять была пара огромных мегалинз, сквозь которые глаза казались большими, как у насекомого. В руке трещал лазерный паяльник для точечной микросварки, которым она копалась в какой-то плате.

– Хуже всего – это не перспектива быть убитым. И даже не перспектива потерять Герцога или мистербоба, хотя только Пятому Региону известно, каким кошмаром все это может обернуться. Хуже всего, приходится признать, что Вонн был прав. – Он удрученно пожал плечами. – Вот она – плата за честную игру.

– При чем тут честная игра, – пробормотала Чич, – в настоящей игре каждый новый ход должен пройти через генератор случайностей. Это, скорее, игра наудачу. А честной игры вообще не бывает.

– В самом деле. Хотя ты пользуешься компьютерной игровой терминологией, но ты четко уловила мою мысль, – признал он. Затем капитан тряхнул недовольно головой:

– Проклятье, ты смотри. Я даже говорить стал, как мистербоб.

Чич снова вернулась к своей микросхеме, тыкая иголкой тестера в разные соединения и перемычки. Зеленые огоньки, отражаясь, вспыхивали на ее лице.

– И знаешь, что забавнее всего в этой ситуации? – продолжал Мэй. Давным-давно,

когда мы выкрали фиалы у Юэ-Шень, я клятвенно обещал себе, что, как только все закончится, я вернусь к привычной жизни безобидного мелкого торгаша. Все, что я хотел: это занять место где-то на галерке, в задних рядах галактической экономики, и получать свой барыш. Единственная проблема в том, что, оказывается, не так просто вернуться в задние ряды, если тебя однажды вышвырнуло в передние. У меня такое чувство, будто эти фиалы нависли проклятьем над всей моей жизнью и будут висеть надо мной остаток жизни, как проклятье.

– Все это когда-нибудь кончится, – успокоительно пробормотала Чич. Как все кончается на свете.

– Вопрос только в том, – сказал Мэй, – Когда оно кончится.

Чич щелкнула лазерным паяльником и отложила его в сторону, затем сняла линзы. Отряхнув руки от пыли и тщательно вытерев каждый палец антистатиком, она взяла маленькую металлическую пластинку и прикрыла ею схему, над которой работала все это время.

– Все, – сказала она. – Я готова. – Покопавшись в куче хлама, она извлекла какую-то липкую ленточку и обмотала собранный блок. – Кто остается за терминалом?

– Роз.

– Порядок. Она поможет мне получить доступ к чертежам здания. – Передав коробку Мэю, она встала. Мэй повертел ее в руках.

– Еще раз с самого начала. Значит, эта штуковина укажет мне ваше местонахождение, и я сверюсь с планом здания, чтобы подсказать вам, куда двигаться дальше. После загрузки плана очередного этажа я проведу вас так, как будто вы там жили всю жизнь.

– Ужасно, – сказал Мэй. – Ты хоть понимаешь, что ты...

– Давай не будем опять с самого начала, – отрезала Чич. – Я все предусмотрела. Я уже не в первый раз взламываю корпоративную базу данных. Правда, мне не приходилось заниматься этим, пока я работала на Дирка, но я всегда мечтала, что когда-нибудь представится такой случай. Тянет хакершу на старое, – сладко вздохнула она. – Ну, постараемся наследить без лишнего шума и звона.

– Порядок, – Мэй повесил устройство на шею. – Не знаю, чем отблагодарить тебя...

Чич показала ему большой палец:

– Вернитесь живыми, – сказала она. Он ответил ей тем же жестом.

– Ладно. Спасибо, Чич. – Внезапно он замялся и опустил голову, как будто вес устройства Чич вдруг оказался слишком неподъемным.

– Что-то не так, капитан?

– Просто подумал, что за имя – Чич, для такой девушки...

– Мне нравится.

– Я знаю, как работают программистки! Вечная экономия на словах, сокращения, клички. А можно мне называть тебя как-нибудь по-другому?

Чич покраснела и пожала плечами:

– Как твое полное имя?

– Мое полное имя – Полная Чич. Но я еще не дошла до такого состояния. Все?

– Нет, кроме шуток. Ведь по всему видно, что ты не интернатовская, и, значит, у тебя было настоящее имя.

Чич повертела в руках лазерный паяльник.

– Ну, Кимберли... – выдавила она.

– Кимберли, – повторил Мэй. – Кимберли – и..?

– Кимберли и – все-что-ты-хочешь.

Мэй улыбнулся.

– Отлично. Работать с тобой – одно удовольствие, Кимберли. – Он повернулся к выходу, но в последний момент она позвала его.