Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла
Шрифт:
– Лжец.
– У меня ведь не было сына. У нас... не было детей. Прости, у меня ничего не получилось. Но у тебя еще все впереди: новая жизнь, старые подружки...
Герцог почувствовал, что толика сил возвращается к нему. И чем дальше Диксон будет заниматься празднословием, тем меньше вероятности, что он это заметит.
– Тем не менее, все они мертвы.
– Рэй еще жива. Готов поставить все, что угодно.
– Да, но только в семидесятилетнем возрасте.
–
– Если ты не пропил все деньги по страховке.
– Может, у нее есть дочь. Не обязательно от меня. Может быть, внучка, или даже близняшки. Бедняга Фортунадо всегда мечтал о близняшках...
– Избавь меня от деталей.
– Все равно, слишком сильно изменился этот мир. Я уже не могу в нем жить. Ты водишь дружбу с уродами, которых мы подпускали только на расстояние выстрела. Может, он и прекрасный парень, Герцог, но меня такой поворот дел не устраивает. Лучше пусть я останусь безвестным солдатом той далекой забытой войны. Я не могу больше жить в этой вселенной.
– Значит, съезжаешь из гостиницы.
– Верно. Лучше не скажешь. Этот мир и есть то, что ты видел гостиница, частью скрытая от нас серым туманом, там, где кончаются наши воспоминания.
– Да ты просто трус. Ты смалодушничал, Эрик. Раздался отчетливый смех. Смеялся не Герцог, а кто-то внутри него.
– Я бы не сказал этого, но ты сам захотел. Временами требуется мужество, чтобы понять, что ты не можешь принести ничего доброго. Требуется мужество, чтобы вовремя уйти.
Герцог медленно сел, поднимаясь с пола.
– Ну, хорошо. Очень рад был нашему знакомству. Я так понимаю, что в долгу перед тобой, как говорят наемники. Ты помог мне выбраться из многих передряг. С другой стороны, ты впутал меня в еще более крутые расклады, – он выдавил улыбку. – Ну что ж, как говорится, не забывай писать...
– Ах, да, погоди! – вдруг громко сказал Диксон. – Осталась еще одна пустяковая деталь...
Рука Герцога дернулась вверх. Она крепко сжимала пистолет.
– Это касается моего выезда из гостиницы. Надо сдать ключ. Так что ничего личного, как говорится у нас, самоубийц.
Герцог стал сопротивляться, но никак не мог разжать пальцы, смертельной хваткой вцепившиеся в пистолет.
– Теперь пора.
– Только не это, – запротестовал Герцог. Пистолет был так близко, что он ощущал запах металла и смазки. Пальцы ловко оттянули собачку и легли на спусковой крючок.
– Я вижу, ты собираешься прихватить меня с собой.
– Небольшая деталь, старый приятель. Кроме того, тебе бояться нечего. Чтобы ни было...
– Знаю, – прорычал
– Потому что я не хочу, чтобы меня вернули обратно. В следующие полстолетия, пока арколианцы будут жить с людьми, как муж с женой.
– Почему ты все время приводишь это сравнение?
– А тебе еще не ясно, мальчик? Или ты не знаешь, что у них нет пола в нашем понимании? Или ты не понимаешь значения их постоянного присутствия возле человека? Это половые паразиты. Не имея своего пола, они подыгрывают чужому. Они – тот самый третий пол, которого нет у человека, но давно уже есть у них.
– Как это – третий пол?
– Вот так: где третий, там и тридцать третий.
– Иными словами, ты хочешь сказать, у них нет пола?
– Поговори об этом лучше с твоим дружком. Или подружкой, посланником. Или посланницей. Засланец он, а не посланец.
– И все же – почему пистолет, Эрик?
– Ничего личного, Герцог, хотя это твои мозги. Если я размажу их по стене, то ни Баррис, ни его закадычные друзья уже не смогут их соскрести в другую бутылку.
Рука с пистолетом снова продолжила свое губительное восхождение, но в последний момент задрожала.
«Вот оно, – подумал Герцог. – Стресс. Если он мог перехватить инициативу во время моего стресса, то и я смогу, когда ему не по себе...»
– Ну, хватит, Герцог, пришло время совершить главный поступок...
– Погоди, – сказал вдруг Герцог. – На что это было похоже тогда, в первый раз?
– Что?
– Когда ты умер. В прошлый раз. – Рука снова задрожала, и уже не так крепко сжимала пистолет. «Порядок, – пронеслось у него в голове. Действует. Теперь надо перехватить инициативу и разрядить эту штуковину. Или выбросить подальше. Пусть теперь еще что-нибудь вспомнит».
– Скоро ты сам узнаешь – как это в первый раз.
– Нет, – сказал Герцог. – Может быть, к сожалению, но не узнаю. Это слишком жестокое зрелище – поэтому на нем присутствовать не буду. Наверное, ты был под сильным градусом, когда это случилось? Произошла алкогольная интоксикация, или же ты захлебнулся собственной рвотой во сне?
– А ты, кажется, дерзишь, мальчик...
– Не обращай внимания, Эрик. Мне, правда, интересно.
Пальцы снова плотно сжались на пистолете.
– Это было... было вроде как ты... ох... черт возьми...