Отчаянные меры
Шрифт:
– Опережаем график на шесть минут.
– Сразу видно, что планировал кто-то другой. Лично я всегда действую минут на пятнадцать позже графика,– с характерным лязгом он начал собирать механизм, который вскоре стал напоминать пулемет.
– Я об этом слышал,– заметил Герцог. Андерс вставил магазин, затем снова выщелкнул.
– Что-то не так, парень?
– Боюсь, что стану путаться под ногами, и от меня не будет никакого толку. Меня могут убить. Это меня также страшит.
Андерс положил оружие:
– Это чертовски страшно.
– Ты? Профессионал? Ты смеешься.
– Такое случается и с лучшими из нас,– Андерс пожал плечами.– Послушай, Герцог, от этого ощущения у тебя в кишках, когда собираешься нажать на спуск, никто не сможет тебя избавить. Единственное, что тебе остается,– это потерпеть, пока стрельба не окончится. Но зато когда все кончено, ты испытываешь такое воодушевление, что сразу берешь в толк, что дело того стоило.
– Чем ты сам себя успокаиваешь?
– Я? Я напоминаю себе, что все должно получиться как надо. Например, что со мной ничего не случится, пока ты в моей команде.
– Почему ты все время на этом настаиваешь?
– Ты честно этого не знаешь?
Герцог покачал головой.
– В соответствии с тем, что я слышал, тетранцы – люди особые. Видишь ли, колонизация вызывает не только изменение планеты – люди тоже меняются.
– Школьный курс биологии,– заметил Герцог.– Каким образом это относится ко мне лично?
– Поправь меня, если я не прав, но в годы колонизации Тетрос-9 был нестабилен. Внезапная вулканическая активность, землетрясения и прочее в таком роде. Твои предки гибли во время всех этих разнообразных катаклизмов, но они научились предчувствовать их приближение. Если что-то не в порядке, то тетранец заметит это раньше, чем кто угодно другой. Вся галактика считает, что тетранцы – особо удачливы.
– В том все и дело? В этом и заключается твое суеверие?
– Именно. Меня удивляет, что ты сам не в курсе. Конечно, если ты вырос на Тетросе, то мог и не замечать ничего подобного.
Герцог вздохнул.
– Это объясняет множество вещей, которые произошли с тех пор, как я улетел оттуда.– Он нахмурился.– Ты хочешь взять меня с собой только по этой причине?
– Конечно, нет. Нам с Вонном ты нужен для того, чтобы нести канистру с усыпляющим газом. У Вонна – лазерный карабин, Джентс тащит взрывное устройство, а я буду прикрывать вас троих.
Герцог оглядел каюту Андерса. Когда их глаза снова встретились, он сказал:
– Почему бы и нет? Считай, что я с вами.
– Добро пожаловать,– сказал Андерс, пожимая Герцогу левую руку.
– Какого черта ты здесь делаешь?
Герцог подобрал гаечный ключ, который уронил Джентс.
– Извини, Андерс просил меня проверить, готова ли канистра с усыпляющим газом.
– В следующий раз стучи, ладно? – Джентс сунул в карман латунный переходник.– Если бы я уронил канистру, нам
– Но это же всего-навсего усыпляющий газ.
Джентс вздохнул и вручил канистру Герцогу.
– Всего лишь усыпляющий, но под изрядным давлением. Она разлетится, как шрапнель, если грохнет.
– Эта штука? Грохнет? – Герцог постучал пальцем по выходному клапану.
Джентс вскочил на ноги и схватил канистру:
– Ты что, нас угрохать собрался?
– Ни Боже мой,– сказал Герцог.– Ты всегда такой нервный перед сражением?
Джентс выдохнул и отдал ему канистру:
– Ты когда-нибудь работал с газом?
Герцог вспомнил о «газджете».
– Не совсем.
– Тогда ладно. Но если я говорю, что это опасно, значит, это опасно, черт побери.
– Если это так опасно, каким же образом ты перекачал это в канистру и остался живехонек?
Джентс сердито уставился на него:
– Я пошел в машинный отсек и сцедил из главной цистерны. Ясно?
– Ясно. Мне было просто любопытно.
– Забудь все свои вопросы перед сражением. Я не стану останавливаться для того, чтобы сообщить тебе, пулями какого калибра в нас стреляют.– Он хлопнул Герцога по руке: – И поосторожнее с канистрой.
Герцог держал канистру, как младенца.
– Можешь на меня положиться,– сказал он и вышел из каюты Джентса.
Когда дверь закрылась, Джентс пробормотал:
– Вот уж нет. Никогда в жизни, черт побери.
Ли сверился с часами. Было без четверти девять. Они шли точно по графику. Он крепче вцепился в руль броневика и смотрел, как мимо прополз дорожный знак. Они уже приближались к Великому Золотистому лесу. Все должно было сработать как надо.
Ему казалось, что за ним наблюдают, и он искоса поглядел на напарника. Карлин сидел, прислонившись к двери, с дробовиком в руках, глаза его были закрыты. Что задумал этот ублюдок? – подумал Ли.
Карлин пошевелился и положил дробовик. Он взглянул на Ли затуманенными глазами и моргнул. Ли пристально уставился на него.
– Смотри! – воскликнул Карлин.
Ли бросил взгляд сквозь лобовое стекло и резко повернул руль туда и обратно. Броневик бросило влево, затем он снова вернулся на середину дороги. Пронесло. Они чуть не вписались в здоровенный валун, невесть как оказавшийся на пути.
Затрещало переговорное устройство, связывающее их с кузовом:
– Нельзя ли поосторожнее? Мы тут все залили горячим кофе!
Ли прикусил губу. Он никогда еще не испытывал таких ощущений, как те, которые появились у него сегодня утром. Вот он здесь едет, великий герой, готовый вонзить нож в спину хозяина, едет и задыхается.
Вы бы тоже задыхались, подумал он, если бы вам нужно было носить эту рубашку. И если бы какой-нибудь тупой и жирный придурок глазел на вас, как чертова снулая рыба.