Отчаянные (Рулевой - 7)
Шрифт:
Она чуть слышно вздохнула.
– Прошлое мы с тобой ухитрились растерять, как, похоже, и будущее. Что ж, значит, важно только настоящее, - задумчиво заметила она.
– Настоящее и еще кое-что, - сказал я, снова привлекая ее к себе. Что-то, произнести которое вслух у меня до сих пор не хватало смелости.., даже сегодня вечером.
Она чуть отодвинулась от меня, чтобы, сдвинув брови, заглянуть мне в глаза.
– И что же, Вилф?
– спросила она.
– То, что я люблю тебя, Клавдия, - с жаром выпалил я.
– Я любил тебя много
– Я с досадой тряхнул головой.
– Это уже ничего не изменит - слишком поздно что-то менять, - но я хотя бы сказал тебе это.., если это что-то еще значит.
Она мягко привлекла меня к себе и зажала мне рот влажным поцелуем.
– Значит, Вилф, - шепнула она, наконец оторвавшись от меня.
– Боже, еще как значит...
А потом все вокруг меня завертелось и исчезло куда-то, и я весь потерялся в ее губах, и руках, и груди, и дыхании, и...
– Клавдия, - зашептал я, окончательно потеряв голову.
– Я хочу тебя! Сейчас же! Она кивнула.
– Сейчас же, - повторила она, зажмурившись, потом сделала шаг к кровати.
Вместо этого я взял ее за руку и нежно подвел к зеркалу.
– Что ты делаешь?
– удивилась она, глядя на свое отражение.
– Я просто подумал, я обязан поделиться этим с тобой, - объяснил я, отбрасывая прядь ее волос в сторону, чтобы поцеловать ее в кончик уха и шею.
– Ч-чем поделиться?
– не поняла она.
– Поделиться твоей красотой, - отвечал я, осторожно расстегивая ей платье.
– Сейчас.., покажу.
– Я высвободил ее руки из рукавов, снял платье с ее плеч и отпустил.
– Просто нечестно было бы наслаждаться этим в одиночку, - пояснил я.
– Надо же, твоя грудь с годами сделалась еще прекраснее...
Она выступила из платья, оставив его лежать на полу, и немного покрутилась перед зеркалом, критически разглядывая себя с разных сторон. Аромат духов еще усилился, возбуждая меня все сильнее.
– Значит, моя грудь тебе нравится, - вздохнула она.
– Тебе не кажется, что она чуть отвисла?
– Она восхитительна, - прошептал я, лаская означенную часть тела обеими руками и ощущая, как твердеют под моими прикосновениями соски.
Она снова вздохнула, когда я коснулся губами ее шеи ниже затылка.
– Так значит.., значит, я красива, да?
– шепнула она с довольной улыбкой.
– Я так боялась, что разонравлюсь тебе.
– Не понял?
– пробормотал я.
– И не поймешь, мой милый, безмозглый, восхитительно тупой жеребец, ответила она, со смехом откидывая голову назад, мне на плечо.
– И хвала богам, что не поймешь.
После этого я забыл уже обо всем, лаская эту восхитительную грудь, пока она мурлыкала мне что-то на ухо, не забывая при этом любоваться своим отражением в зеркале. В конце концов она со вздохом стянула с себя и нижнее белье - от чулок, которыми я любовался в баре, она успела избавиться раньше.
– А теперь, - заявила она, - ничего не помешает нам любоваться всем, что захотим.
К этому времени
– Что, сделал больно?
– испуганно спросил я.
– Ш-ш-ш, - отозвалась она шепотом, ритмично двигая бедрами вперед-назад, не переставая следить в зеркале за движениями моих рук. Потом резким движением откинула голову назад и легонько прикусила мочку моего уха.
– Я тебя правильно поняла - ты хочешь сзади?
– спросила она.
Не в силах выдавить из себя ни звука, я крепче прижался к ней и кивнул зеркалу; сердце колотилось громче канонады целой батареи крупнокалиберных разлагателей.
– Ну что, готов?
– спросила она, тоже слегка задыхаясь.
– Д-да, - прошептал я.
Она высвободилась из моих объятий и повернулась ко мне лицом.
– Я тоже, - шепнула она, расстегивая мои штаны и позволяя им соскользнуть на пол. Горячие мягкие пальцы ощупали резинку моих трусов и решительно полезли под них.
– О Вилф!
– вскричала она, когда по телу моему пробежала первая волна наслаждения.
– Бог мой, ты и правда готов, так ведь?
Я стряхнул с ног ботинки и штаны, положил одну руку ей на плечи, другой подхватил ее под колени и осторожно отнес ее на кровать. Казалось, она легче пушинки.
Она в ожидании смотрела на то, как я стягиваю с себя остатки одежды. Я помедлил еще несколько мгновений, наслаждаясь потрясающей красотой женщины, о которой мечтал столько лет.
И наконец, уже не в силах более сдерживать пожар, бушевавший у меня в паху на манер радиационного в машинном отделении подбитого корабля, я опустился на колени между ее разведенными ногами, и мы жадно впились друг в друга губами, а потом я погрузился в ее тепло.., в другую вселенную...
Когда мы подъехали к Хантингдонским Воротам, там царило какое-то безумное столпотворение - все гости, приглашенные на бал к Онраду, прибыли одновременно. До сих пор охранявшим дворец гвардейцам удавалось каким-то чудом поддерживать в этом скоплении лимузинов относительное подобие порядка, да и то, похоже, не без вмешательства сверхъестественных сил. Однако я сомневался, что даже этой помощи им хватит надолго. За свою жизнь я усвоил - преимущественно, чисто умозрительно, - что мало кто способен так создавать проблемы, как послы и прочие дипломаты.
– Ну и куда теперь, адмирал?
– спросил Коупер, притормозив наш скромный казенный глайдер в начинавшемся прямо от съезда с магистрали хвосте чудовищной очереди лимузинов. Голос его звучал несколько напряженно: возможно, ему еще ни разу не доводилось оказаться так близко ко дворцу.
– Просто сверните направо, а там я подскажу, - объяснил я.
– Вот так.., а теперь давайте в крайнюю справа арку - ту, где служебный проезд.
– Но адмирал, клянусь бородой Вута, с меня же за это голову снимут!