Отчет Брэдбери

Полански Стивен

— Не говори «фуфайка», — сказал он. — Говори «свитер».

Если Алан являлся гражданином какой-то страны, то, конечно, Канады — он предпочитал говорить так, как говорили здесь.

— Мне нравится твой свитер. Ты — модный парень.

— Я — модный, — подтвердил он. — Ты мне его купил. Помнишь?

— Помню. Отличный был вечер.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Анна.

— Хорошо. Мечтаю свалить отсюда.

— Что ты сказал?

Алан подошел совсем близко и стоял возле Анны,

но пока не отваживался как следует на меня посмотреть.

— Мечтаю уйти отсюда как можно быстрее.

Алан сформулировал очевидное:

— Ты плохо себя чувствуешь. Ты не мечтаешь свалить.

— Конечно, — сказал я. — Не то чтобы мечтаю. Я устал. Но я хочу вернуться домой. — Я повернулся к Анне: — Может быть, завтра.

— Хорошо, — кивнула она. — Мы подготовимся.

— Анна говорит, с тобой все будет в порядке, — сказал Алан. — Тебе дадут новое сердце, и ты выздоровеешь.

— Надеюсь, это правда, — сказал я.

— Это правда, — подтвердила Анна, повернувшись к Алану. Потом сказала, глядя на меня: — Конечно, правда.

На стене, напротив постели на кронштейнах висел телевизор. Алан взглянул на него.

— Телевизор не работает, — заметил он.

— Включи, если хочешь, — предложил я.

— Не хочу, — сказал он. — Я не хочу его смотреть.

— У меня есть «Джелло», которое я не ел. Хочешь?

— Нет, — ответил он. — Что такое «Джелло»?

Я не мог поднять руки, потому что в одной торчала игла капельницы, а от другой шел провод к монитору. Я мотнул головой, указывая на тумбочку.

— Такая зеленая штука на подносе.

— Я не хочу «Джелло», — сказал Алан. — Оно похоже на сопли.

Анна засмеялась.

— Оно вкусное, — стал уговаривать я. — Тебе понравится. Когда глотаешь, оно скользкое и прохладное.

— Почему ты его не съел? — поинтересовался Алан.

Я не мог ответить.

— Не хочу, — отказался он.

— Ты можешь сделать для меня одну вещь? — сказал я Анне.

— Ладно, но только одну.

— Мне бы хотелось встретиться с адвокатом, прежде чем меня выпишут.

— Зачем? — спросила она.

(Мне не хотелось говорить об этом при Алане. Я собирался составить завещание. Я решил оставить свое состояние Анне — деньги Сары, дом, машину. Брат и сестра Сары были хорошо обеспечены; Анна и Сара, когда мы познакомились, были лучшими подругами; не появись я, они, возможно, дружили бы всю жизнь. Если Анна, что сейчас кажется маловероятным, умрет раньше меня, состояние перейдет к ее детям и будет разделено на троих. Анна сумела найти адвоката и привезти его в больницу. Он составил простое завещание согласно моим инструкциям. Копию, которую я вскоре вручу Анне, он отправил по почте на Четырнадцатую улицу в Калгари, а еще одну сохранил у себя.)

— Нужно кое-что уладить, — ответил я.

Анна

покачала головой.

— Мне не нужны твои деньги, Рэй.

— Не беспокойся, — сказал я.

Алан повернулся ко мне.

— Рэй, они возьмут мое сердце?

— Нет, — твердо ответил я. — Твое сердце они не возьмут.

— Ты теперь свободен, — сказала Анна. — Никто не возьмет твое сердце. Никто у тебя не возьмет ни одного органа.

— Я все равно клон, — возразил он.

— Да, — сказала она. — Но со мной ты в безопасности. Мы все в безопасности.

Алан снова обратился ко мне:

— Чье сердце они тогда возьмут?

— Этого я не знаю, — ответил я.

Они посидели еще немного. Мы больше не говорили про сердце Алана. И про мое. Потом попрощались. Алан был мрачен. Я бодрился изо всех сил.

Прошло еще четыре дня, прежде чем меня выписали. Анна договорилась, чтобы нам привезли больничную кровать и поставили ее в спальне, которую мы с Аланом делили до моего приступа. Скажу сразу, что теперь я жил вместе с Анной — Алан перешел в другую спальню. Анна стала моей сиделкой, чтобы ночью при необходимости быть рядом. Алан помог мне дойти от машины до квартиры. Он волновался, дотрагиваясь до меня, словно боялся, что я сломаюсь. Я улегся в постель и следующие три месяца почти не вставал.

В первое утро после выписки я позавтракал и попросил Анну принести мне носки.

— Какие носки? — спросил Алан.

— Подожди, — ответил я.

— Для меня? — спросил Алан.

— Подожди. Анна, нашла?

Она достала носки из ящика комода.

— Что теперь?

— Я хочу, чтобы ты достала из них все.

— Носки, — проговорил Алан. — А что в них?

— Деньги, — ответил я.

— Деньги для меня? — спросил он.

— Немного денег.

— Что ты делаешь, Рэй? — встревожилась Анна.

— Я знаю, что делаю.

Она вытряхнула содержимое носков на кровать. Там было шесть пачек денег, каждая перетянута тонкой резинкой.

— Я не хочу носки, — сказал Алан.

— Отлично, — кивнул я.

— Мне хочется денег.

— Знаю. — Я обратился к Анне: — Можешь отсчитать пять тысяч долларов и положить их в носок?

— Пять тысяч?

— Да.

— Ты такой милый, — сказала она. — Но сумасшедший.

— Мы оба знаем, что я вовсе не милый, — ответил я. — И это очень мешает.

Анна отсчитала купюры и положила их в носок.

— Дай его сюда, пожалуйста, — попросил я.

Анна протянула мне носок.

— Иди сюда, — сказал я Алану.

— Хорошо, — ответил он и подошел ближе.

Я протянул ему носок.

— Эти деньги — тебе. Можешь потратить их, на что захочешь, если Анна не будет возражать. Понимаешь?