Отчим моей подруги
Шрифт:
Но ведь сердцу не прикажешь? Оно начинает биться в истерике, когда он рядом, тянуться к нему.
– Эй, ну хорош ты смотреть так на него… это ненормально, – подруга машет ладонью перед моим глазами, отвлекая от мыслей.
Пытаюсь начать писать за преподавателем, но попытка оказывается провальной, и я бросаю это скучное дело.
– Слушай, – решаю докопаться до Меньшовой. – А ты вообще была влюблена? – спрашиваю ее, хмуря брови, потому что я действительно от неё не слышала слова о любви.
Были
Неа. В основном влюбляются в неё.
– Я смотрю на тебя и благодарю господа, что нет, не была, – слова обижают, но я решаю смолчать. Не то, чтобы я сильно страдаю. – Хотя у тебя тоже не любовь к этому придурку.
Любовь – любовь! Самая, что ни на есть настоящая, первая и прекрасная.
– Ну, вот прям никогда не ёкало?
– Ну, к Роме я что-то чувствую. Мне нравится, что он взрослый… и умный, и ко мне относится так, что я чувствую себя самой красивой женщиной.
– Он старый. Как можно встречаться с сорокалетним? И он женат! Это же отвратительно, – кривлю своё лицо, создавая подобие рвотного рефлекса. – Я, конечно, не осуждаю тебя, но и не поддерживаю. Нельзя уводить мужика из семьи, – более серьезно добавляю.
Спрашивается, зачем тебе чужой мужик, если можно найти и построить своего, собственного!
И он стааар! Это же мерзко. Фу-фу. После тридцатки вообще есть жизнь?
– А я никого и не увожу! Так-то он мне и не сдался, и замуж за него не пойду, даже под дулом пистолета.
По тому, как она смотрит на меня, понимаю, что обиделась. Нужно мне иногда держать язык за зубами. Но мы же с ней с самого детства, неужели, я не могу высказать ей то, что думаю?
Не понимаю, как вообще можно положить глаз на взрослого мужчину? Для меня они все дяди, о чем я могу с ним разговаривать? Чем заниматься? Разгадывать судоку?
Вот с молодыми весело, с ними и погулять не стыдно выйти, и потусоваться, и темы общие имеются!
Звенит долгожданный звонок, и мы, собрав вещи, решили зайти к ее маме, пока у нас большой перерыв, попить чаек.
– Заходите, у меня есть пару минуточек для вас, мои хорошие, – встречает нас приятный голос.
Ирина Григорьевна вся в делах, копается в документах, и уже звонит по телефону и с кем-то мило щебечет.
О, судя по кинутым фразам, это комиссия.
Какая же она красивая, прямо вот конфетка, голубоглазая брюнетка, с короткой стрижкой, одета по-деловому, со вкусом. А какая осанка, да и сама подача!
На ее фоне я ощущаю себя чём-то вроде белой стены… никакая, вроде я есть, а вроде меня и нет. Даже красивые брендовые вещи не смогут меня преобразить. Не удивительно, что она за такой короткий
Вспомнив, что произошло еще совсем недавно, лицо вспыхнуло от смущения, а вдруг он ей рассказал, что я устроила представление в его машине?
Об этом я и не подумала, будет крайне неудобно, если это до неё дойдёт, или Меньшова скажет лишнего. А она может и проболтаться.
Крайне неприятная ситуация.
– Мирочка, ты сегодня молчаливая, – шарахаюсь, когда слышу ее голос рядом с собой. – Дед буянит?
Ирина Григорьевна наливает нам по напитку и протягивает каждой.
– А, нет. Просто настроения нет, – слегка пожимаю плечами, беру предоставленную чашку чая и грею о неё свои холодные руки.
– Ты перестала приходить к нам, – она вальяжно проходится по кабинету и садится на своё рабочие место, скрестив руки, смотрит внимательно. – Если у тебя проблемы, ты же знаешь, что мы всегда тебе рады. Приходи сегодня на ужин.
Да, я это знаю, так было всегда. Но в последнее время во мне самой что-то поменялось, и я поняла, что не могу продолжать сидеть на шее у чужой женщины. Их семья слишком много для меня сделала, не хочу больше наглеть и принимать помощь.
Вот к примеру, если я скажу, что мы пробуем продать квартиру, я уверенна, что моментально появится потенциальный покупать.
– Я просто подумала, что именно сейчас буду мешать вам, – говорю тихо, бросая взгляд на Леру, которая не влезает в разговор, а активно строчит по сенсору телефона.
– Нам? Ты никогда нам не мешала, – говорит поспешно и строго хмурит брови. – Ведь так? – повышает она голос, обратившись к дочери.
Та же, закинув телефон в сумку, встала с дивана, забрала у меня бокал и поставила его на стол, прямо посередине, где были документы, чуть пролив содержимое.
Энергетика в кабинете в момент меняется, из добродушной в негативную, и я знаю, что это… Сейчас Меньшову понесёт не в ту степь.
– Она имеет ввиду моего нового папулю, – язвит она нагло, а я покрываюсь мелкими мурашками от ее тона. Скандалы я не люблю. – Мирке не удобно перед ним, потому что он пялился на неё, когда мы ехали сегодня в машине! От этого его взгляда неприятно стало даже мне.
Чего?! И тут я просто готова была провалиться сквозь землю, или просто испариться. Что за ложь?! Такого точно не было!
– Что за чушь? Мира, это правда? Руслан как-то обидел тебя? – спрашивает тетя Ирина, а я не могу и рот открыть.
Я же вылупила глаза на подругу и тоже не понимала, что за ересь из неё выходит?!
– Конечно, правда, мама! Пойдём, – подруга берет меня за руку и тянет на выход.
Я, пребывая ещё некоторое время в шоке, останавливаюсь, и поворачиваю Меньшову к себе лицом.