Отчизне не изменяют
Шрифт:
Следователь хитренько прищурился:
– Ты знаешь, я много видел и друзей наркома, и тех, кто нес пафосную чушь о любви к партии и товарищу Сталина. Многие и о заслугах своих перед страной говорили, стараясь, подать таким образом, что без них, мол, вся Россия будет уничтожена. Все я видел, вернее мы видели и слышали. Так, что не надо нас этим не проймешь "героиня", ты нам еще расскажешь, кто тебе лишние сбитые самолеты рисовал. Все выдашь до единого!
Виноградова крепко выругалась:
– Ну, ты и скотина! Из-за тебя
Следователь обрадовано всплеснул руками:
– Вот ты себя и выдала чертовка! А ну-ка в кресло ее!
Громилы двинулись к Виноградовой, но просчитались. Обычно они привыкли иметь дело с покорными как овечки жертвами. Но тут против них была настоящая воительница, причем разъяренная несправедливым упреком в приписывании себе ложных сбитых самолетов. Виноградова всадила ногой ближайшему громиле в пах. Тот как взревет, от жесткого и отнюдь неприятного контакта с девичьей голенью. Второй попробовал всадить кулаков в висок дерзкой девчонке, но та, нырнув, ударила его головой в солнечное сплетение. Тат помощник следователя двигался навстречу Виноградовой, то из-за сложения скоростей, удар получился сильный. Он так же охнул, согнувшись и девчонка, у которой самой звенело в ушах от сотрясения, добавила в подбородок коленом. Если попасть точно в острие, то даже большой шкаф завалиться, как например, часто можно наблюдать в боксерских поединках:
– Сукин сын! Думаешь, тебе пройдет так просто ударить женщину.
Следователь на секунду растерялся, а затем бросился к шкафчику за револьвером. Но Виноградова успела его опередить, ударив с большого размаха голенью в висок. Растяжка у девчонки что надо, драться она умеет, что доказала на примере японцев. Та, что и следователь отключился, разбросив руки в стороны. Еще секунда и Виноградова освободилась от наручников, овладела пистолетом. После чего ударов в межглазье отключила и пробующего подняться помощника палача. Конвой остался за дверью, похоже, палачи переоценили свои силы. Виноградова присвистнула:
– А говорят против НКВД нет приема! Но это если нет другого лома!
Теперь нужно позвонить в Москву и сообщить о себе... Тайный телефон секретаря Берии, ей известен. Там всегда кто-то дежурит и Берию просто обязаны, оповестить. Проблема только в том, что нужна связь с Москвой, а в этом кабинете, телефонный аппарат без диска. Значит нужно прорываться дальше... Тут снова послышались надрывные, женские крики и Виноградова решила:
– Сам погибай, а товарища выручай!
Летчица вышибла босой ногой соседнюю дверь... Там и в самом деле палачи старались во всю. Нагая девушка была растянута на специальных приспособлениях. Один палач, тушил девчонке сигареты на высокой и полной груди, другой прижигал раскаленной кочергой босую ступню красивой по форме ножки. Истязуемая снова крикнула и лишилась Чувств. Виноградова прыгнула как пантера, и всадила главному следователю пяткой в затылок. Затем утяжеленной рукоятью револьвера(видимо его тоже от случая к случаю использовали для пыток), долбанула помощника палача по макушку. Другой, тот, что прикладывал кочергу к подошвам пленницы, попробовал взбрыкнуть своим оружием, но получил ногой сначала уже традиционно в пах, а затем с разворота локтем в горло. Удар пришелся прямо сонную артерию и супостат затих. Виноградова выругалась:
– Бить сволочей, что забивать мяч в ворота, только судья-закон несвоевременно назначает пенальти! Впрочем, закон куда чаще палач, чем судья!
Освобожденная девчонка рыдает, и безуспешно пытается встать. Виноградова утешает её:
– Спокойно, спокойно! Я добьюсь того, чтобы тебя освободили. Обещаю все сделать для этого!
Девушка стонет:
– Мне очень больно! Жутко больно! Они жгли меня огнем и выворачивали суставы. О ужас, моя бедная грудь. Я останусь уродиной.
Виноградова поспешила успокоить пленницу:
– Я знаю древние рецепты, все ожоги сойдут, словно их и не было. Следов не останется, ты мне поверь.
Нагая, заплаканная девчонка успокоилась и посмотрела на Виноградову с надеждой:
– Вы фея?
Летчица-воительница расхохоталась:
– Почти фея! Точнее добрая ведьма!
Девушка удивилась:
– А разве добрые ведьмы бывают?
Виноградова хихикнула в ответ и показала, свой розовый язычок:
– Все мы по-своему добрые! Злых людей не бывает, бывает только нехорошая реализация порывов души! Ну, а теперь спрячься, я буду прорываться к телефонному аппарату. Смотри, как бы тебя не зацепило.
Девчонка простонала:
– А может не стоит! Они или тебя застрелял, или ты кого-нибудь застрелишь и, этого не простят даже герою!
Виноградова почесала стволом револьвера себе переносицу:
– Что же это звучит разумно. Но я постараюсь никого не убить. Это при моих навыках вполне возможно. Ну, а другого выхода у нас все равно нет! Одна надежда на Лаврентия Палыча.
Пленница спросила, дрогнувшим как жилка на шее голосом:
– Какого Лаврентия Палыча?
– Берию! Кого еще!
– Рявкнула Виноградова и тут же добавила.
– Надо будет ему и о тебе рассказать ты кто?