Отдаленные последствия. Иракская сага
Шрифт:
Крейг с неожиданным для него проворством тут же оказался рядом и приподнял крышку. Ларь был пуст.
— …Может быть, они законсервировали этот город? — Макфлай ходил по дому, трогал вещи, восхищенно цокал языком. — Или восстановили его, как туристический объект, а? Город-музей! Смотрите, здесь даже все тряпье домотканое, ни одной фабричной вещи. Тогда становится понятно, почему людей нет, и все такое… Но это же бешеные деньги, это миллионы! А Багдадский музей всегда ходил у Саддама в пасынках, там над каждым динаром дрожали…
— Вот и хорошо, — нетерпеливо заключил Прикквистер. — Пошли отсюда, пока начальство с нас шкуру не спустило.
— К тому же воняет здесь как-то не по-музейному, — добавил Смит.
— Пошли, — разочарованно пожал жирными плечами Макфлай.
Он пожалел, что рядом нет интеллигентного и компетентного собеседника, например такого, как Люк Чжоу или Кенборо… Они не отмахнулись бы так грубо от обсуждения интереснейших научных проблем. Даже малосимпатичный коллега Грох бы не отмахнулся…
Как раз в это время в натянутой, как положено, палатке коллега Грох говорил о Макфлае:
— Я напрямую спросил, как историк и археолог попал в группу поиска ОМУ? Убедительного ответа он не дал! Это раз!
Грох загнул указательный палец.
— Кроме того, он владеет специфическими знаниями об очень узкой области российской субкультуры…
Чжоу и Кенборо переглянулись.
— Какими именно? — в один голос спросили они.
— Ну, например, вы знаете, как в России называют полицейских? — прищурился Грох.
— Конечно, — улыбнулся всезнающий китаец. И произнес по слогам: — Ми-лы-цы-о-нэры!
— А на сленге? — не успокаивался Грох.
Эксперты молчали.
— Вот то-то! А Макфлай знает! Му-со-ра! И притом утверждает, что никогда не был в России! Это два и три!
Грох торжественно загнул средний и безымянный палец. Хотя любой специалист по русской культуре мог заметить, что в стране, где полицейских называют мусорами, при перечислении начинают загибать пальцы с мизинца.
— А у него есть допуск к секретным материалам? — поинтересовался Кенборо.
— Я тоже сразу об этом подумал, — кивнул Грох. — Мы имеем допуск к сведениям особой важности. И если Макфлай — русский шпион…
Чжоу многозначительно поднял палец:
— У шпиона должны быть шифры, средства тайнописи, связи, оружие…
Три пары глаз обратились к огромному рюкзаку Макфлая.
— Значит, надо проверить его вещи, — озвучил Кенборо общую мысль.
Полог палатки резко откинулся. На пороге стоял капитан Маккойн.
— Это здравая мысль, джентльмены! — произнес он, выпятив квадратную челюсть. — Боюсь, что для официального обыска у меня нет оснований. Но вы вполне можете порыться в вещах своего товарища… Штатские у штатского — это совсем другое дело!
Через минуту содержимое рюкзака было вывернуто на брезентовый пол. Пара клетчатых рубашек, бритвенный станок, чудовищного размера трусы, несколько пар носков…
— Похоже, что
— Кроме этой штуки! — капитан Маккойн нагнулся и быстро раскидал кучу безобидных вещей.
Под ними обнаружился предмет отнюдь не безобидный — пистолет. Не маленький двуствольный «дерринджер», явно предназначенный для самообороны, а восемнадцатизарядный «глок» — оружие серьезное, мощное и безотказное, позволяющее при необходимости решать тактические боевые задачи.
Эксперты по оружию массового уничтожения ахнули. Маккойн усмехнулся. Это вам не привычные иприт, цианид или атомная бомба!
— Значит, Макфлай и взаправду шпион? — выдохнул Кенборо.
— Точно шпион! — кивнул Грох.
Маккойн покачал головой:
— Зачем шпиону оружие? Фотоаппарат, сканер, микрофон, «ночной глаз» — другое дело! И какая польза от пистолета, лежащего в рюкзаке, когда его хозяин ходит по ночному и явно враждебному поселку? Ваш профессор только подражает солдатам, а сам неопытен, как ребенок…
Люк Чжоу улыбнулся, выставив вперед четыре передних зуба.
— «Вооружение воина состоит из трех вещей: веры, надежды, любви», — нараспев процитировал он.
Капитан усмехнулся еще раз:
— У морпехов кроме веры есть еще винтовки, гранаты, пулеметы и пушки. Так, знаете, на всякий случай…
Вода обнаружилась на территории рыночных складов, на северной стороне площади. Профессор Макфлай вспомнил, что во время раскопок нашел там засыпанный колодец, укрытый под портиком с четырьмя колоннами. Так оно и оказалось. И склады, и портик с колодцем — все было на месте, к полному восторгу профессора. И в колодце был не песок, а холодная вода, немного отдающая мелом.
С полными флягами и двумя пищевыми канистрами они вернулись в лагерь как раз к ужину. Машины уже развернулись защитным кругом, прикрывающим лагерь со всех сторон, прожекторы освещали конусы палаток и небольшую площадку между ними, где матрос Миллер, исполняющий в походе обязанности повара, раздавал сухой паек. В проходе между танком и бронетранспортером Санчес за что-то распекал Фолза, стоявшего в карауле с винтовкой наперевес.
— Кого там несет? — рявкнул Санчес, увидев приближающиеся фигуры.
Прикквистер назвал пароль.
— Мы ходили за водой, — сказал он.
— Пацана с девчонкой не видели? Которые в штабной машине сидели?
— Никак нет, сэр.
Санчес выругался и ушел.
— Что случилось? — спросил Смит.
— Сбежали, сучьи дети, — кисло сообщил Фолз. — Ни тебе спасибо, ни до свиданья. А я еще вдобавок по шапке получил из-за них…
— Сбежали, и сбежали, — здраво рассудил Смит. — Мы же их в плен не брали, так ведь?.. Пошли ужинать, короче.
— Только профессор Макфлай пусть вначале зайдет к капитану, — вспомнил Фолз.