Отдаленные последствия. Иракская сага
Шрифт:
Бородатый хозяин роскошного дворца изумленно вертел в руках простреленный шлем, и, хотя пытался сохранять властную невозмутимость, это у него плохо получалось. Рядом стоял Бен-Барух, а вокруг — четверо гвардейцев с приставленными к ноге копьями и закрывающими грудь круглыми щитами. В стороне, за низким столиком, сидел маленький сухонький человечек в черном халате и черном, украшенном серебряными звездами колпаке. В руке он держал что-то похожее на ручку, нацеленную на какой-то свиток, и внимательно смотрел на хозяина, ожидая то ли слова, то ли жеста, то ли другого приказа.
При
Мужчина на троне отложил шлем и, не меняя выражения лица, произнес несколько слов. Мако оглянулся на профессора. Тот бочком вышел из-за его плеча и несколько секунд довольно беспардонно разглядывал сидящего. Потом спохватился и сказал:
— Извиняюсь, капитан. Солнцеподобный Аль-Хасан, халиф арабский, приветствует вас на священной земле Абассидского халифата… Нас, то есть приветствует… гхм-гхм…
Маккойн посмотрел на него.
— Что это значит?
— Я просто перевел. А что это значит, я понятия не имею.
— Скажите ему, что…
И тут Ахмед, оттолкнув командира в сторону, сделал шаг и рухнул на колени, повторяя полувопросительно, полувосторженно:
— Аль-Хасан?! Аль-Хасан!.. — Он повернул к капитану покрасневшее, вытянувшееся лицо и сильно дернул его за брючину: — Это есть сам великий халиф Аль-Хасан! Вернулся, чтобы спасти нас! Не надо стоять, как истукан! На колени! Надо целовать земля, по которой он ходить! Смотри, как я!..
Маккойн не стал дожидаться, когда Ахмед претворит свое намерение в жизнь, схватил его за ворот, поднял рывком и отодвинул назад, в руки Фолзу. Великий халиф не шелохнулся на своем диване, продолжая из-под полуопущенных век рассматривать гостей. Мако отметил, что он заметно напряжен.
— Скажите, что мы представляем армию и правительство Соединенных Штатов и что… в общем, тоже приветствуем его, — сказал Мако профессору. — Сможете?
— Попробую.
Аль-Хасан выслушал, кивнул и после минутного раздумья бросил еще одну фразу.
— Вы армия шайтана или армия Аллаха? — перевел Макфлай и поднял брови. — Кому служит Железный Змей?
Маккойн вполголоса выругался.
— Слушайте, профессор, может, у них в Ираке такие сумасшедшие дома?
— Не знаю, — быстро проговорил Макфлай. — Но надо что-то ответить, мне кажется, это важно… Позвольте, я попробую?
— Валяйте, профессор.
Тщательно подбирая слова, Макфлай произнес короткую речь, которая, видимо, пришлась Аль-Хасану по вкусу. Он задал еще один вопрос. Профессор, покосившись на Мако, заговорил опять.
— Послушайте… — начал Мако.
Макфлай выставил в его сторону руку: не мешайте. У них с Аль-Хасаном завязалось что-то вроде беседы. Маленький человечек в черном колпаке быстро писал. Похоже, он вместо магнитофона фиксировал ход встречи.
В какой-то момент профессор зачем-то приподнял рубашку, открыв Аль-Хасану свой огромный живот. Аль-Хасан облегченно улыбнулся и дважды хлопнул в ладоши. По этому знаку воины, стоявшие «живым коридором», четко повернулись
Тем временем Аль-Хасан хлопнул в ладоши трижды.
В зал с веселым щебетаньем ворвалась целая стайка девушек в воздушных одеяниях, которую Аль-Хасан встретил благосклонной улыбкой. У трех девушек имелись музыкальные инструменты — что-то вроде мандолин или банджо с длинными грифами, они уселись прямо на пол и стали наигрывать тихую ритмичную мелодию. Остальные семеро принялись танцевать, слаженно и бесшумно двигаясь в свете факелов.
«Однако, система сигналов у него хорошо отработана, — подумал капитан Маккойн, разжимая затекшие пальцы и отпуская нагревшийся корпус гранаты. — Интересно, каким бы он приказал нас убить? Одним хлопком? Четырьмя? Нет, один для такого дела ловчее…»
— Он хотел удостовериться, что мы люди, а не демоны, — шепотом доложил Макфлай капитану. — Пришлось показать ему пупок: у демонов-то нет пупка! Так что мы успешно прошли «пупок-контроль»…
Аль-Хасан заметно оживился и даже повеселел. Он оторвался от своего дивана и подошел к гостям. Ахмед снова сделал попытку бухнуться на колени и тем подорвать престиж морской пехоты и Соединенных Штатов, но был удержан железной рукой капитана Маккойна. Халиф расставил руки, словно хотел всех обнять, но вместо этого обошел их кругом, с интересом рассматривая одежду и снаряжение. С особым интересом он рассмотрел кобуру Маккойна, потрогал винтовку Фолза и несколько раз совершенно отчетливо произнес: «О!». Словом, солнцеподобный вел себя как обычный любознательный мужик.
Танцовщицы то приближались, то отдалялись, они раскачивались и извивались, словно прирученные змеи, крутились, как балерины, качали бедрами, крутили ягодицами и делали двусмысленные движения низом живота, подобно опытным стриптизершам; как отлично тренированные гимнастки, они становились на «мостик», распластывались на драгоценном узорчатом полу и упруго вскакивали на ноги… Прозрачные одежды больше показывали, чем скрывали, гибкая пластика тел и раскованность поз завораживали, в атмосферу тронного зала все отчетливее вплетались эротические нотки, и ритмичная музыка нагнетала возбуждение…
— Похоже, они исповедуют средневековый культ плотских наслаждений, — прокомментировал Макфлай. — Чувственность всегда процветала в восточных халифатах…
— И ничего плохого в этом нет, кроме хорошего, — многозначительно высказался Фолз, хотя его мнения никто не спрашивал.
Но Мако сдвинул брови, и матрос прикусил язык.
Перед пурпурным диваном возник низкий столик. Халиф жестом показал на мягкие зеленые подушки, разбросанные вокруг, приглашая садиться.
— Подождите, — сказал Маккойн. — Стоп. Профессор, теперь втолкуйте ему, что мы ищем наших товарищей, которые были в этой крепости. Взвод десантников, пятнадцать человек плюс лейтенант Морган.