Отдать долги (кн.2) [СИ]
Шрифт:
Открывать глаза не хотелось. Открыть глаза — значит, окончательно проснуться и признать, что вчерашнее происшествие с Назаром не было безумным сном. Открыть глаза — значит, признать свою вину свершившимся фактом.
И все-таки Мишель решилась. Тяжело потянулась, вытягивая ноющее, непослушное тело… повела чугунной головой… и наконец-то с опаской покосилась на дремлющего Жозефа сквозь веер каштановых ресниц.
Впрочем, Жозеф мало походил на спящего. Скорее, у него был вид человека, страдающего лихорадкой: бледное, в багровых пятнах, лицо,
— Дай бог, чтобы я все насочиняла… — тихо пробормотала Мишель себе под нос, до крови кусая губы. — Только бы его недомогание оказалось простым совпадением…
Но она знала — это не совпадение. Она виновата, виновата! Виновата перед Жозефом — потому что повела себя как самая настоящая гетера (правильно ей подобрали профессию!). Виновата перед Таисией — потому что предала ее доверие. Эльф ведь предупреждала! Так почему же она столь легкомысленно отнеслась к словам опытной, невзирая на внешнюю юность, подруги?!
“Но разве я легкомысленно отнеслась? — постаралась успокоить себя Мишель, продолжая хмуро вглядываться в измученное лицо Жозефа. — Я ничего не могла с собой поделать. Меня словно что-то влекло за собой…”
Ага, отличное оправдание! Она становится самой настоящей… лучше не произносить вслух кем…
Тяжело вздохнув, Златовласка заставила себя подняться с кровати, выбрала самое закрытое, глухое темно-синее платье в пол без намека на кокетливость, непослушные вьющиеся волосы стянула в скучный узел и, убедившись, что выглядит достаточно бесцветно, покинула спальню. Надо отыскать какие-то лекарства…
Когда Мишель вошла в столовую, Назар уже сидел на своем любимом табурете и мрачно жевал оставшиеся с ночи дольки липкого шоколада. На переступившую порог девушку он старался не смотреть.
Рыженькая возлюбленная Жозефа с грустной усмешкой отметила, что цыган изменил привычной манере ярко и даже вызывающе одеваться, ограничившись относительно спокойным нарядом. Казалось, он, подобно Мишель, постарался придать себе максимально незаметный вид. Впрочем, его броская внешность едва ли позволяла в полной мере осуществить эту задачу…
— Привет, — неуверенно поздоровалась девушка и, поколебавшись, опустилась на стул напротив Назара.
Парень нехотя покосился на нее и суховато ответил:
— Привет.
К своему скупому приветствию он ничего не добавил, хотя обычно бывал куда более многословен. Мишель нервно сглотнула и робко продолжила:
— Как дела?
— Просто отлично! — с откровенной издевкой отозвался юноша, мрачно изучая подтаявший шоколад. И опять замолчал.
Мишель нахмурилась. Такое впечатление, будто это не он ее поцеловал, а она кинулась ему на шею!
— Слушай, — немного раздраженно произнесла она. — Я на счет вчерашнего…
Назар, яростно отшвырнув лоток
— Ты меня нарочно соблазняешь? — хрипло спросил он. — Оставь меня в покое!
Мишель показалось, что она ослышалась. Это она — соблазняет? Она?!
Свой вопрос Златовласка повторила вслух, причем очень эмоционально.
Цыган скривил губы в насмешливом оскале и смерил красотку откровенным оценивающим взглядом.
— А что? Я мужчина. Нормальный. Мне нужна женщина — регулярно, понимаешь? А тут ты… вихляешь задом.
Мишель задохнулась от возмущения:
— Я?! Вихляю?! Когда это?!
Она изо всех сил старалась держаться с достоинством, но хлипкое самообладание в который раз изменило ей. Дрогнув, девушка судорожно всхлипнула и тотчас ощутила, как по щекам заструились предательские слезы. Никогда еще она не чувствовала себя настолько униженной!
“Давай же, дура, беги отсюда, пока он не принялся издеваться!” — торопливо зашептал внутренний голос, но ватные ноги отказывались слушаться. Да и Назар, похоже, не собирался издеваться… Наоборот, он выглядел смущенным и растерянным.
— Прости, я не хотел тебя обидеть, — неловко сказал он, явно не зная как себя вести. Женские слезы всегда его пугали….
Мишель сердито вытерла влажные щеки тыльной стороной ладони и хмуро покосилась на парня:
— Не хотел обидеть? — язвительно повторила она. — И потому наговорил мне столько всего?
Назар пожал плечами и отвел взгляд:
— Ну… я на себя зол на самом деле.
— А лучшая защита — это нападение, — уже успокаиваясь, грустно резюмировала девушка.
Назар покорно кивнул:
— Да. Уж прости…
Но, похоже, выражение лица Мишель его не успокоило. Цыган спешно поднялся, обошел стол и, опустившись перед возлюбленной Жозефа на колени, попытался заглянуть ей в глаза.
— Ты прощаешь меня? — настаивал он.
Она ничего не отвела, и Назар властно взял ее за подбородок. Впрочем, он тут же пожалел о своем поступке…
Что это было?
Страсть? Любовь? Безумие? Наваждение? Назар не знал. Но стоило ему коснуться кожи Мишель, как его тело начало жить своей собственной жизнью, отказываясь подчиняться власти разума.
“Что я творю?!” — ужасался Рассудок, пока пальцы беспокойно теребили застежку наряда Мишель.
“Я схожу с ума!” — твердил голос Разума, а непокорные губы уже впились в освобожденное от платья плечо девушки.
А вскоре исчезли и мысли… погасли угрызения совести… осталась только… страсть?.. Рок?
И сама Мишель — она отвечала! Она не сопротивлялась! Она целовала, ласкала, — она хотела того же!
…Назар пришел в себя от резкого толчка. Очнувшись, он осоловело завертел головой, стараясь понять, где находится и что происходит. События последних пяти минут слились в беспорядочную череду цветных вспышек.