Отдать долги. Книга 3
Шрифт:
— Хорошо, не злись… я имею в виду, что мы с тобой не женаты, и родственники Натали, возможно, догадываются об этом…
Мишель нахмурилась и немного притихла.
— Ты считаешь, причина в этом? — с тревогой спросила она.
Жозеф пожал плечами и выпрямился.
— Не знаю… но это вероятно, — устало признал он. — Представь, что тут могли насочинять… Светская дама, знатная аристократка, просит своих деревенских родственников приютить некую молодую пару… судя по всему, — не супружескую. Наверное,
К щекам Мишель прилила кровь; девушка опустила голову и судорожно сжала руки на коленях.
— Теперь я ужасно себя чувствую, — смущенно призналась она. — Такой… грязной.
Жозеф поднялся и пересек комнату; присев на корточки у ног Мишель, он попытался заглянуть ей в лицо.
— Хочешь, я вызову хозяина дома на дуэль? — вполне серьезно спросил он.
Девушка вздрогнула и с ужасом взглянула на мужчину.
— На дуэль?! За что? Они ведь не оскорбили нас прямо…
— Этого хватает, чтобы ощутить себя глубоко оскорбленным, — усмехнулся Жозеф.
Мишель соскользнула с кровати и опустилась на ковер рядом с Жозефом. Обняв его за шею, она зарылась лицом в его густые волосы и горячо зашептала:
— Нет, нет, не надо! Давай просто уедем.
— Уедем? — поглаживая девушку по спине, печально спросил он. — Но куда?
— Мы снова будем жить в замке Дианы. Никому не скажем, что вернулись. Будем вести себя тихо…
Жозеф на секунду задумался, потом энергично кивнул:
— Хорошо. Мне идея побега изначально казалась глупой.
— А родственникам Натали скажем, что мы едем… например, в Эос, — взволнованно добавила Златовласка.
— Почему именно туда? — не понял собеседник.
— Чтобы никто не знал, что снова поселимся в столице Агата, — пояснила девушка.
Жозеф улыбнулся и покачал головой.
— Ну, ты хитрюга! Ладно, я ничего не имею против, — он запустил пальцы в ее красно-золотые кудри, коснулся губами мочки уха. — А сейчас… пока мы еще здесь… давай оскверним немного эту благопристойную спальню…
Мишель охотно согласилась.
Глава 34. Разговор по душам
— Лилиан, мне нужно с тобой поговорить, — сказал Хуан однажды утром, наблюдая, как его юная рыжеволосая гостья сервирует неприхотливый завтрак.
Девушка неловко дернулась, и часть молока из глиняного кувшина в ее руках выплеснулась на стол.
— Поговорить? — голос Лилиан дрогнул. — О чем?
Хуан положил руку на узкую ладонь девушки и успокаивающе сжал ее тонкие пальцы.
— Садись. Я все объясню.
Лилиан послушно опустилась на соседний табурет и вскинула на мага испуганные светло-зеленые глаза.
— Послушай, девочка, — продолжая нежно сжимать ее кисть и тщательно
— Я не понимаю… — тревожно произнесла Лилиан. — Ты меня гонишь?
— Нет, не гоню, — устало возразил колдун. — Просто я считаю, тебе не место в этом лесу.
— Но ты ведь живешь здесь! — бурно запротестовала девушка.
— Но я-то успел пожить не только здесь. Многое испытал на своем веку, поверь! К тому же, я тут временно. Я уединился в этой хижине, чтобы кое о чем подумать.
— И я тебе мешаю, — горько заключила Лилиан, ссутулившись на своем стуле.
«На самом деле — да» — мысленно согласился Хуан, а вслух сказал:
— Дело не в том, мешаешь ты мне или нет. Важно другое: заперевшись в этой хижине, ты пропускаешь свою собственную жизнь. Ты ее не видишь. Понимаешь?
Девушка покачала головой и подалась к Хуану, вцепившись в его запястье:
— Нет! Нет, не понимаю! Что я пропускаю?
— Всё! — маг сделал широкий жест рукой, пытаясь как можно доходчивее донести свою мысль. — Мир огромен и многогранен! Он необъятен! — обычно размеренный голос Хуана наполнился силой и жизнью, стал энергичным и уверенным. — Спорю, ты никогда не видела моря и гор. Не ездила верхом. Не танцевала на балах. Зачем ты закрываешь от себя весь огромный и прекрасный мир? Зачем, Лилилан?
Девушка следила за магом, как завороженная. Сейчас он утратил свою привычную угрюмость и, казалось, разом сбросил пару десятков лет. А сам Хуан с иронией подумал, что его страстную речь можно адресовать не только собеседнице, но и самому себе. В конце концов, зачем и от кого он спрятался в этом лесу?
Хуан перевел дыхание и заговорил снова — уже спокойнее, без прежнего напора:
— Я — не поэт, не писатель и не оратор. У меня нет дара красноречия… я не могу красиво описать мир, которого ты лишена, пока живешь в этом глухом углу… — он помедлил, но все-таки продолжил: — Уверен, ты еще ни разу в своей жизни не влюблялась. Просто не в кого было.
— Неправда! — пылко воскликнула Лилиан и, покраснев, добавила: — Я… я люблю ТЕБЯ.
«Только этого мне не хватало!» — устало подумал Хуан, хотя признание девушки его не очень удивило. Вернее, вообще не удивило.
— Нет, Лилиан, — твердо произнес он. — Проблема в том, что ты почти никого не видела в своей короткой жизни. Отец, братья, соседские парни — вот и все твое окружение, пожалуй. Верно? А тут я! Такой вот… ДРУГОЙ. Не похожий на тех мужчин, которые встречались тебе раньше.
Краска на щеках девушки проступила гуще. Лилиан сцепила руки на коленях и низко опустила голову, изучая собственные пальцы.