Отдай Свою Душу
Шрифт:
— Будем драться, дорогая? — он сменил грусть на откровенный сарказм, снова возвращая ухмылку. Ему отчего-то нравилась такая реакция Гермионы.
Она не могла поверить, что вновь попалась на эту удочку, вновь клюнула на его обманчивое спокойствие.
— Экспелеармус!
— Протего!
Выкрикнули они одновременно. Палочки обоих взлетели к потолку и упали прямо между ним на мягкий ковёр кабинета. Мужчина и женщина застыли в понимании абсурдности ситуации и в нежелании мириться с обидами каждого. Никто из них не решался сделать первый шаг в центр, чтобы забрать своё оружие. В попытках найти выход, Драко и Гермиона стояли друг
Гермиона опомнилась два часа спустя в объятьях Драко на полу под его рабочей мантией. Он смотрел на её лицо, разглядывая так, будто собирался запомнить каждую морщинку. Пальцы мужчины гладили небольшие синяки, украшавшие нежную женскую шею. Она подняла глаза, и смутившись, снова опустила. Пряча улыбку, волшебница уткнулась ему грудь.
— Ты всё ещё хочешь уехать? — прошептал Драко.
Ответ Гермионы прозвучал прежде чем её мысли сформировались в нужную фразу.
— Я не оставлю тебя.
Малфой так нежно и одновременно сильно прижал её к себе, что защемило сердце. Какие же они всё-таки дураки. Столько лет было потеряно. Столько лет. Драко снова стал покрывать её шею поцелуями, на этот раз медленно и нежно. Ощущения от поцелуев были тем самым наслаждением, которое от счастья вызывало болезненные ощущения. Гермиона поймала его губы, обхватывая ладонями лицо, и вновь утонула в нём, в своём мужчине, в человеке, предназначенным ей самой судьбой. Если бы сейчас кто-то напомнил о её решении уехать, она ни на секунду не поверила бы, что действительно собиралась так поступить.
***
«Иногда, страдая снова и снова, мы увлекаемся страданием, культивируем его, наслаждаемся им. Наслаждение переходит степень зависимости, где грань страдания и счастья почти неразличима, и мы перестаём замечать, как в попытке найти страдание, причиняем его другим. Нужно дойти до истерики, до крайней степени апатии, чтобы, наконец, в один прекрасный момент, доведя себя до срыва, найти в нём спасение, снять оковы безумства и вновь стать прежним, проливая бальзам спокойствия на своё израненное сердце и сердца тех, кто всё это время был рядом.»
========== Глава 17. Мечты сбываются. ==========
***
На Гермионе было пышное кружевное платье с асимметричной юбкой, которая открывала её ножки до щиколотки спереди, а позади шла небольшим овальным шлейфом. Тёмно-синий узор кружев сочетался с её перчатками до локтей, такого же цвета. Драко был в чёрном костюме и уже ждал свою женщину в центре Атриума в Министерстве, где через минуту должна была начаться презентация новой книги Северуса Снейпа.
Его исследование такого древнего заклинания как «daanimamea» получило отклик не только в Сообществе Верховных Чародеев Британии, но и в Международной Конфедерации Чародейства. Книга профессора, посвящённая этому заклинанию, была переведена на пятьдесят шесть языков во всём мире. Премии и награды разного рода сыпались на Снейпа как из рога изобилия. Всё это привело к тому, что ему было предложено место в
В самый разгар события Северус Снейп оказался на сцене рядом с важного вида волшебником, у которого была длинная седая борода. Последний представил виновника вечера, который сразу же начал свою незамысловатую, но длинную речь. Гермиона, стоя в толпе гостей рядом с Драко, увлечённо наблюдала за своим бывшем мужем. Ей было жаль его, жаль, что за всю такую долгую и героическую жизнь, этот мужчина дважды встретил свою любовь, и дважды познал печаль не взаимности. Волшебница знала о его любви, знала, что занимает второе место в сердце мужчины после Лили Эванс, но ничем не могла ему помочь. У неё тоже была любовь, и эта любовь стояла теперь рядом с ней, крепко сжимая её ладонь, одетую в перчатку. Локон выпал из причёски Гермионы, и она отвлеклась, поправляя его. Когда же карий взор вновь обратился к сцене, профессор заканчивал речь.
— Я хотел бы вам представить талантливого аврора, сына моего лучшего друга и, по совместительству, моего крестника Драко Малфоя.
Гермиона удивлённо взглянула на Драко, который уже отпускал её руку, и, послав ей короткую улыбку, скрылся в толпе. Через мгновение блондин стоял на сцене. Его волнение чувствовалось даже в самом конце Атриума. Журналисты, которые и так сегодня обратили внимания на их пару, всполошились больше прежнего. Гермиона уже не сомневалась, что завтра на первой полосе «Ежедневного Пророка» будет именно Малфой. Тот приставил палочку к горлу и проговорил «Сонорус»…
— Уважаемые гости и крёстный, в честь которого мы тут собрались… я бы хотел… — Драко сжал что-то в кармане пиджака.
Гермиона нервно теребила тёмно-синий бархатный клатч. Она вообще не понимала зачем именно ему понадобилось сейчас идти на сцену и что-то говорить, ведь они были всего лишь гостями вечера. Малфой прокашлялся и продолжил.
— В этом зале присутствует женщина. Квалифицированная и небезызвестная волшебница, с которой мне довелось пройти в жизни многое. Я не сразу понял, что именно должен был делать, и я так во многом был не прав…
Зал затаил дыхание. Слышны были только вспышки фотоаппаратов и скрип перьев журналистов. Гермиона не понимала, но лёгкое предчувствие всё же зарождалось в её сердце.
— Эта женщина обладает невероятно большим и чистым сердцем, она избрана чарами моего родового поместья… Да, я говорю о тебе, Гермиона Грейнджер. Однажды я сказал, что отдам свою душу за то, чтобы ты жила, теперь я хочу предложить тебе её не только в жизни, но и в смерти. Так же, как для меня это сделала ты. Гермиона Грейнджер… — Драко встал на одно колено.
Зал ахнул. Женщина спрятала лицо в ладонях, краснея, и сквозь взорвавшиеся аплодисменты услышала.
— Гермиона Грейнджер, ты будешь моей женой?
Чьи-то руки стали перемешать её по Атриуму, где вскоре подняли на сцену. Сквозь свет прожекторов Гермиона не видела ничего, но зато она видела Малфоя. Он всё ещё стоял на коленях, одевая старинное большое кольцо с изумрудом на её палец. Мужчина встал, не отпуская руки возлюбленной, произнёс заклинание отмены громкого голоса и прошептал: