Отдай Свою Душу
Шрифт:
— Мэрлин! Я столько лет этого не знал! — он был даже рад, что разговор начался с отстранённой темы, минуя неловкость, которая могла бы быть — странно только, как в таком случае ОН не узнал, что министерство планирует облаву?..
Волшебница задумалась.
— Портрет был в другом поместье, возможно, ему просто не успели сообщить…
— Или не захотели… — подтвердил Драко, проводя нехитрые махинации и снимая картину с недовольным волшебником внутри.
На их счастье, рама не имела заклятия вечного приклеивания.
«Как вы смеете сударь!» — послышалось оттуда.
Гермиона наблюдала за мужчиной, пока он этим занимался.
— Я пришла поговорить, — она торопилась высказать свои намерения, боясь неловкого молчания, так же как и её собеседник.
— Я так и понял, — прокомментировал тот, возвращаясь к окну и вновь занимая своё прежнее положение.
— Я хочу уехать.
Малфой только бросил короткий взгляд на неё и снова опустил глаза. Он ожидал чего-то подобного.
— И я хочу забрать Скорпиуса.
Снова короткий взгляд и никакой реакции.
— Ты понял, что я сказала? — женщина уже в упор смотрела на Драко, не отводя глаз.
— Я понял. Ты хочешь уехать и забрать нашего сына — абсолютно спокойно ответил он, прокручивая в руках бокал с огневиски, который минуту назад снова взял в руки.
Это привело её в замешательство.
— Ты не против?
Мужчина устало провёл рукой по подбородку, вздохнул и прошёл к своему креслу, в которое сразу же и опустился. Он принял расслабленную позу и из-под бровей снова бросил хмурый взгляд на Гермиону.
— Нет. Если ты считаешь нужным так поступить, то сделай это. Я устал догонять тебя, а ты, я полагаю, устала убегать. А в этом побеге друг от друга я понял только одно: если ты будешь счастлива, то и я буду.
Драко говорил серьёзно и сам верил в то, что говорит. Но это был ход конём, давно спланированный и чётко продуманный.
Волшебница не ожидала такого поворота. Говоря ему эти слова прямо, она думала о скандале, вспышках неконтролируемого гнева, но услышала лишь вот это: «Если ты будешь счастлива, то и я буду». Гермиона даже смутилась и стала нервно теребить пуговицу пальто.
— Это всё, что ты хотела сказать? — после затянувшегося молчания спросил Малфой.
Его начинало раздражать её присутствие, в основном потому, что терпение кончалось, а сохранять спокойствие становилось всё труднее.
— Да, — неуверенно ответила женщина, вовсе не планировавшая такое скорое завершение диалога.
— Тогда… ты можешь идти, — он опустил глаза на бумаги, отпивая ещё один глоток янтарной жидкости.
Гермиона встала. Мгновенное удивление постепенно сменялось гневом, и в момент, когда её рука коснулась ручки двери, в голове что-то щёлкнуло. Вместо того, чтобы уйти, волшебница повернулась к нему и нащупала в кармане волшебную палочку.
— Ты что, выгоняешь меня?! — она спросила
Так задают вопросы те, кто готов взорваться, выпуская свой гнев и выкрикивая слова, которые в любом другом состоянии даже бы не подумали произнести. Оскорблённое самолюбие не позволило Гермионе говорить иначе. Малфой почувствовал это, на его лице скользнула и погасла ухмылка, которая так часто появлялась в школьные годы. Если бы она сейчас скрылась за дверью, Драко не последовал бы за ней, но Гермиона осталась, а это значило, что ждёт она совсем другого ответа, другой реакции. Мужчина поднял глаза и встал, оставив на столе пустой прозрачный бокал.
— Ты всё мне сказала, — всё ещё очень серьёзно и нарочито спокойно говорил Малфой — у меня много работы, и раз только за этим ты приходила, почему бы тебе не уйти и не дать мне поработать.
Волшебница снова на мгновение смутилась, не понимая почему он так себя ведёт. Но это её состояние проходило слишком быстро. Гермиона догадалась: Драко просто издевается, и вовсе не собирался никуда отпускать ни её, ни Скорпиуса. Волна возмущения поднялась в ней, заставляя выйти на открытый конфликт.
— Ну ты и сволочь, Малфой!
Тот ухмыльнулся, уже открыто, радуясь такому результату и заставляя её злиться ещё больше. Ещё больше разжигая полыхающий огонь.
— Я знаю, дорогая, — из его уст сочился яд.
Она опешила от такой наглости.
— Постой… ты что? пьян? — спросила Гермиона чуть более спокойно, не веря своим глазам.
Перед ней был тот самый Малфой, которого она почти ненавидела в школе. Он стоял, засунув руки в карманы и ухмылялся.
— Нет.
— Тогда… что происходит?
Ухмылка сползла с его лица, и мнимое спокойствие сменилось гневом.
— Да ничего не происходит, моя дорогая. Абсолютно. Ты просто хочешь уехать и забрать сына. Моего, кстати, сына. Ты приходишь и спокойно говоришь мне об этом, как будто так и надо!
Волшебница не могла оставить такое без ответа.
— Что прости? Не ты ли игнорировал его всё лето, не ты ли из-за своего горячо любимого ЭГО отправил меня так далеко, что я и твой, между прочим, сын чуть не погибли! Ты убил человека, который воспитывал тебя с детства, лучшего хранителя вашего родового гнезда. Ты хоть понимаешь в чём меня обвиняешь сейчас?!
— Да. Я убил его! — зацепился за эту мысль Драко, и вдруг продолжил совершенно другим голосом, чувствуя полное опустошение и беспомощность перед ней — И я признаюсь в этом. Такой как я — убийца — не нужен тебе! Так что ты можешь уехать. Как тебе угодно! Только оставь меня! Не мучай!
— Это я то тебя мучаю? Ах ты… — Гермиона не восприняла его грусть, не поддалась мгновенной жалости, и, не собираясь успокаиваться, быстро выхватила волшебную палочку, но не быстрее чем это сделал Малфой.