Отдай туфлю, Золушка!
Шрифт:
Я схватила дуплет и побежала к дороге. Никаких служанок! Сама зашью. И от мысли, что Марион будет ходить в куртке, зашитой мной, сердце утонуло в счастье. Да, пусть он выберет Синди, пусть он будет счастлив, а я… Ну я пойду своей дорогой. Я смогу. Я сильная. И всё же у него будет куртка, которую зашивала я!
Споткнулась и буквально выпала на дорогу, проехав по ней ладонями и больно расшибив колено о придорожные камни. Вскочила. Времени прохлаждаться не было: солнце стояло высоко. Побежала, прихрамывая, и уже через пятнадцать
— Имею право! — донеслось до меня пьяное.
Дверь хлопнула.
— Три кабана, а пятый пятачок…– загорлопанил Золушкин папочка, вываливаясь на крыльцо.
Я юркнула в придорожный куст бузины. Снова набрался! Бедная маменька.
— … шли по кривой дорожке.
'Не выпить ли пивка — спросил один,
йо-хо, спросил один, —
совсем, совсем немножко!'
Шатаясь, Гастон подошёл к калитке, распахнул её настежь, замер, щурясь на солнце и ухмылясь во все свои семь зубов, а затем двинулся по направлению в город, продолжая распевать задорную песню. И где алкоголь взял? Я проскользнула за ним, прикрыла дверцу и бросилась в дом.
При страже батенька так бы не набухался!
— Дрэз? — маменька, стоявшая на лестнице, выронила из рук скалку. — Доченька!
— Мама!
Я бросилась к ней, обняла.
— Прости, я не могла тебе сообщить… я… тут такое дело! Я попала в неприятности. Случайно, клянусь. И мне нужно скрыться…
Она побледнела.
— Тише. Молчи. Пойдём со мной.
Мы прошли в кабинет, и маменька закрыла дверь. Прислонилась к ней, тяжело дыша.
— Рассказывай.
— Я случайно оказалась в таверне, где арестовали принца Мариона. И меня арестовали с ним…
Её лицо разом постарело и словно осунулось. Подбородки затряслись.
— Доченька… о господи… Тебе нужно бежать. Мне удалось скопить немного денег. У тебя есть наследство, но его вот так сразу не перевести в монеты…
— Мам, — я взяла её за пухлые ручки. — Спасибо. Не волнуйся ты так! Деньги у нас есть.
— У нас?
— Да, принц сбежал и взял меня с собой. Мне вообще не нужно это наследство. Если оно поможет тебе уйти от Гастона, то забирай его. Нельзя так жить! Это — алкогольная созависимость. Посмотри, на кого ты стала похожа! А ведь была красавицей, я уверена.
— Принц… он… он что влюбился в тебя? — ахнула маменька.
Я рассмеялась:
— Нет. Он считает меня мальчиком.
— Дризелла… Дрэз… Так нельзя, — нахмурилась она. — Ложь всегда плохо заканчивается, запомни. Тем более, если вы отправляетесь вдвоём в путешествие. Нечестно скрывать от друга правду.
— Друга?
— А разве нет?
Я задумалась и вдруг поняла: она права. Марион считает меня другом. И именно так и ведёт себя со мной. Он мог бы бежать и без меня, просто дав мне денег или поручив Каре позаботиться обо мне. А друзьям не лгут. Это подло с моей стороны обманывать того,
— Спасибо, — прошептала я и обняла её.
Мы помолчали. На мой затылок упала слезинка. А я впервые задумалась: почему Бель опознала во мне свою дочь? Разве это не странно? Даже если внешне мы похожи. Всё равно непременно должна ведь оставаться куча нюансов. Но размышлять об этом времени не было.
— Отпусти со мной Синди, пожалуйста.
— Зачем тебе Золушка? — удивилась маменька.
— Мам… я поняла, что ты её приучала к труду и тому, что её ждёт. Но сама посуди: какие тут перспективы для бесприданницы? Я уверена, что…
— С чего ты взяла? Я просто терпеть не могу эту фальшивую гадину.
М-да. Но переубеждать маменьку времени тоже не было. Пришлось врать:
— Ну, мне же в дороге нужна будет служанка! А ты себе ещё найдёшь. Я-то уже не успеваю.
Маменька поразмышляла. Кивнула.
— Хорошо. Забирай. Только не доверяйся ей, умоляю тебя. Девчонка, которая спаивает родного отца, не самый лучший спутник в дороге.
— В каком смысле спаивает?
— А как ты думаешь, откуда у Гастона дома появляются бутылки с вином?
— Ну, это точно не Синди. Прости, мне нужно бежать.
Мы снова нежно обнялись. Я выбежала в коридор, и мы с Синдереллой столкнулись лбами. Отлетели. В глазах заискрило.
— Ой! — воскликнула она. Голубые глаза засверкали слезинками.
— Что ты тут делала?
— Шла к маменьке сказать, что папа куда-то ушёл, — грустно призналась сестрёнка, вытерла слёзы и добавила печально. — И опять пьяный…
— Понятно. Синди, ты по-прежнему любишь принца?
— Конечно.
— Идём в мою комнату. Мне некогда, нужно зашить куртку и найти плащ. И, может, что-то, что можно будет продать.
Мы буквально бегом пронеслись по лестнице. Я плотно закрыла дверь.
— Где Ноэми?
Прощаться со старшей сестрой мне не особенно хотелось, но всё же… Может она не такая уж и плохая, какой кажется на первый взгляд?
— В городе. Я знаю, что тебя ищут, — пояснила Золушка, тревожным взглядом наблюдая за мной. — Это же не твоя куртка?
— Да, это куртка Мариона, — призналась я, распахивая шкаф и перебирая одежду.
— Почему с тобой его куртка?
— Потому что я с ним.
— Ты его любишь?
Я оглянулась. Огромные-огромные глаза и в них — страх. И можно было бы солгать, но… Как же мне надоела ложь!
— Да. Но это неважно.
— А он… Он тоже… тебя?
— Он считает меня парнем. И это к лучшему. Мы отправляемся в скитание. Ты с нами? Чёрт, где же плащ?!
— Дай, я зашью.
Отдавать куртку принца не хотелось. Но я закусила губу. Она имеет право хотя бы на это. Бросила дуплет Золушке.
— Только очень быстро. Нас ищут.
— Я знаю, — тихо напомнила сестрёнка.